Полпред Назир Тюрякулов

Новые люди в окружении аль-Сауда стали заметным противовесом группировке Хамза — Филби. Их появление не могло не способствовать консолидации тех немногих сил, которые раньше безуспешно боролись против доминирующего положения этой группировки. Противодействовавший ей министр финансов Абдулла Сулейман, разумеется, получил поддержку новых сил, благодаря чему смог добиться сосредоточения всех правительственных поставок в своих руках. Если бы это сообщение соответствовало действительности, то, по утверждению Н. Тюрякулова, означало бы лишение «альянса Хамза-Филби одного из крупных источников их незаконных доходов».

Поскольку голландцы далеко не во всех вопросах оставались «английским подголоском», полпреду удалось наладить нормальные отношения и с ними. Так, например, материалы работавшего при советском диппредставительстве доктора Мошковского свидетельствуют о том, что «по карантинным делам голландцы не всегда солидаризируются с англичанами». Голландское консульство в Джидде, так же как и большинство других, было преобразовано в дипломатическую миссию с назначением бывшего консула Ван Мюллена поверенным в делах. Однако это не очень расшевелило голландцев. Как и прежде, они не проявляли ни особой политической активности, ни заметного интереса к общественно-политической жизни страны. «Вся их работа состоит в развитии деятельности своих торговых организаций и полицейско-охранному наблюдению за индонезийцами», — пишет Н. Тюрякулов, отмечая при этом, что «личная и культурная связь между нами и голландской миссией вполне удовлетворительна».

В начале 1930 года все саудовские дела фактически вершила «тройка», состоявшая из принца Фейсала и имевших на него определенное влияние сирийца Фуада Хамзы и англичанина Абдуллы Филби. «В настоящее время мы наблюдаем определенное падение авторитета Филби и некоторую атмосферу недовольства короля и недждийцев против Фуада Хамзы», — сообщает полпред. Вместе с тем из посланий Назира руководству НКИД становится ясен новый расклад сил в королевстве. Можно с уверенностью сказать, что к концу того же 1930 года там оформились две группы, объединявшие как иностранцев, так и саудовцев, и обладавшие примерно равными возможностями влияния на политику аль-Сауда и его правительства, но стоявшие на диаметрально противоположных позициях.

Шел процесс постепенного вытеснения пробритански настроенных лиц из королевского окружения. Даже в целях получения займа в качестве финансового советника аль-Сауд пригласил голландского банковского специалиста. В то же время король продемонстрировал нежелание брать деньги у Англии, которая, по-видимому, Хиджазу в них не отказывала. Ведь ценой займа Лондон получал возможность затребовать целый ряд территориальных и стратегических уступок. Британцы явно впадали в немилость.

Особенно ясно эта тенденция проявилась при формировании первого в истории саудовского государства кабинета министров. Председателем Совета министров стал принц Фейсал, который одновременно занял также посты министра и иностранных, и внутренних дел. Кроме него в кабинет входили еще только два члена — министр финансов и председатель Государственного совета. Назир Тюрякулов полагал, что «практически эта мера как будто бы ставит под больший контроль Фейсала наиболее зависимого до сего времени и наиболее одиозного для купечества и иностранных кругов министра финансов Абдуллы Сулеймана. С другой стороны, она исключает из совета фактически руководящего иностранными делами сирийца англофила Фуада Хамзу, который числится помощником министра иностранных дел. В самое последнее время в кабинет введен в качестве полноправного члена брат и единомышленник Абдуллы Сулеймана, занимающий пост директора финансовых установлений. Таким образом, в кабинете создается довольно сильное, если учесть влияние Абдуллы Сулеймана на короля, недждийское крыло». Это не могло не радовать полпреда СССР, поскольку именно его стараниями с недждийской группой и, в частности, Абдуллой Сулейманом у него установились самые добрые отношения.

Между тем в 1931 году англо-саудовские отношения продолжали обостряться, на сей раз на почве усилившегося английского натиска на северной границе, где на трансиорданской территории англичане приступили к постройке укреплений для защиты железной дороги Хайфа — Багдад. Тем самым была подготовлена почва для отторжения от Хиджаза эль-Джофа. Обострению способствовало также поведение английских фирм, которые вели себя так, будто имели монопольное право торговли в Хиджазе. Финансовый кризис и попытки использовать тяжелое экономическое положение для того, чтобы навязать саудовскому режиму кабальный заем, также не могли не вызвать резкое недовольство в королевстве.