Полосы

Мы доели, я переоделся в чистые шорты и футболку, и мы пошли в парк. Погода стояла очень хорошая. Было одиннадцать утра. Температура уже начала подниматься и день обещал быть жарким. Мы присел в тени тополя на скамейку. Я поднял голову. Было слышно, как легкий ветерок гуляет между веток. Мама молчала.

– Вы с папой гуляете тут? – спросил я.

– Да, – ответила мама после недолгого молчания.

Голос ее дрожал.

– Все хорошо? – спросил я.

– Да, просто вспомнила, как приходила сюда с тобой, когда ты был еще совсем маленьким.

– О, ты не рассказывала.

– Да, ты бегал между тополями и прятался от меня, – вспоминала мама.

Судя по голосу, она заплакала.

– Осенью раскидывал листья, бросал их вверх.

– Мам, не плачь, ты чего? – пытался я успокоить маму, приобняв ее, – все же хорошо! Теперь мы снова тут, вместе, можем наслаждаться чудесным летним днем!

– Да, ты прав, все хорошо, что это я.

Скорее всего она не смогла сдержать чувств из-за моего недуга. Ведь для матери это большое горе, когда ее ребенок теряет зрение, становится инвалидом, теряет что-то прекрасное от этого мира.

Мы посидели еще минут пятнадцать и затем направились домой. По возвращении я достал наушники и включил телефон, чтобы послушать музыку. Не успел переключиться на авиарежим, как мне поступил входящий вызов. Это был Марат. Что же тебе надо? Хочешь высказать, какой я безответственный ублюдок?

– Все, нет меня, – сказал я, и сбросил.

Телефон был переведен в режим «полет», а я удобно разлегся на кровати и включил музыку. Умиротворение приди! Удивительно, я пролежал какое-то время пытаясь поймать нирвану, но мою голову не покидало любопытство. А что же происходит с Амелией в этот момент, чем она занимается там без меня? Как проходят съемки у Марата. В голове кружились разные картинки. Я представлял, как Амелия возвращается с работы с Константином, как она смеется над его шутками, как он обнимает ее и целует, как они заходят домой, Амелия такая счастливая, она свободна и красива, потом они идут в спальню, но я не решаюсь проследовать за ними. Моя грудь сжимается. Затем, чтоб не думать о самом ужасном, я представляю, как Марат говорит всей команде, какой я засранец, как проходят съемки, как он понимает, что вполне можно снимать и без меня, а делал он это все лишь из жалости ко мне.

Меня кто-то потрогал по плечу. Я снял наушники.

– Руслан, с тобой хотят поговорить, – сказала мама и вложила мне в руку свой телефон.

– Алло, – сделав как можно более равнодушный голос, произнес я.

– Ну привет! Как это понимать? Так же не делается, Руслан, – упрекал меня Марат.

– Я знаю, прости, что подставил, – спокойно ответил я.

– Что произошло, черт побери?

– Я больше не буду работать над картиной, – продолжил я, не изменив тона.

– Как это не будешь? Но почему? Амелия сказала, что ты уехал на пару дней.

– Возможно, но работать больше не буду… – я сделал паузу, – выгорел видать.

– Я сказал ребятам и продюсерам, что без тебя не продолжу!

– Значит, фильм не выйдет. – ответил я, – извини еще раз, удачи тебе, Марат.

– Подожди!

– Мам, можешь отключать, – и я протянул телефон в ту сторону, где стояла мама.

Но она, видимо, ушла на кухню. В телефоне раздавалось: «Руслан, не веди себя как девчонка! Слышишь? Ответь! Давай нормально доделаем работу». Я положил телефон на кровать и стал слушать, что он еще будет говорить. «Что произошло-то? Тебя что-то расстроило? Почему ты уехал?» – говорил он уже спокойнее.

У Вас бывало такое чувство, когда хочется в порыве злости выговорить все человеку, который «насрал тебе в душу», а потом спрашивает в чем дело? Вот именно такое чувство меня обуревало. Я продышался и сдержался.

– Марат, я всегда восхищался твоей проницательности, – сделал паузу, – я не поверю, что ты не догадался, почему я уехал.

– Нет, честно.

А теперь он подключил свои актерские способности.

– Очень жаль, значит я был о твоих человеческих качествах более высокого мнения.

Марат молчал, и я молчал. Зачем он продолжает закапываться? Ведь мы оба прекрасно понимали в чем дело, но он не хотел в этом признаваться. Но жизнь такова, что каждый хочет сделать по-своему, каждый хочет выйти из воды сухим. Даже лучшие друзья. Можно же было просто позвонить и извиниться, за то, что скрыл от меня измену Амелии и за свои слова, которые он произнес тогда у нас в гостях в мое отсутствие. Ах да, он ведь не знал, что я его тогда слышал.

– Я что в чем-то виноват? – наконец спросил он тоном, как будто готов извиниться, если я скажу за что.

Хороший вопрос. Теперь я глубоко задумался. Ведь на самом деле, Марат не должен мне ничего. Он помог мне, когда я попал в беду. Он взял меня на проект, хотя это противоречит здравому смыслу. Это точно стоило ему определенных усилий – уговорить продюсеров взять на картину слепого оператора-постановщика. И я думаю, он сделал это, первоначально по крайней мере, не из корыстных побуждений.

– Нет.

– Тогда почему ты со мной так разговариваешь? Я вроде всегда хотел тебе только помочь, – произнес Марат.

Голос его звучал как обычно. Он говорил искренне. У меня вновь возникло желание все рассказать.