Оливия кричит, умоляя меня остановиться, когда я поворачиваюсь и прыгаю на Дона. Я зажимаю его бедра у себя между ног, чтобы он не мог пошевелиться, и обрушиваю на него свои кулаки. Я продолжаю бить костяшками пальцев его лицо, пока оно не окрашивается кровью. Все, что я слышу — это звук соприкосновения плоти с плотью и крик Оливии. Подо мной Дон перестает двигаться. Я отстраняюсь в последний раз, и когда отпускаю кулак, Дон исчезает, а кулак встречается с полом. Я смотрю на пустое пространство подо мной… На нем даже нет ни капли от моей мести. Я смотрю на свою старую команду, но их нет. Арена пуста. Единственный звук, который я слышу — это мягкий стук каблуков по ковру. Тяжело дыша, я медленно поворачиваю голову в направлении шума. Все мое тело напрягается, когда я вижу Оливию, идущую ко мне, и она выглядит чертовски злой. Слезы блестят в ее глазах и на щеках при ярком свете. Она останавливается в полуметре от меня, и я смотрю на нее снизу вверх. Оливия шмыгает носом, вытирает слезу, и мое сердце уходит в пятки.
— Почему ты делаешь это со мной, Сет? — требует она, ее голос громкий и напряженный. — Мы уже проходили через это. Прекрати разрушать мою жизнь!
— Я разрушаю твою жизнь?
— Это не моя вина, — огрызается она. — Ты выбрал Селену.
Я качаю головой, на коленях умоляя ее.
— Я бы никогда никого не предпочел тебе. О, я люблю тебя!
Она сильно бьет меня по лицу. Это обжигает. Это чертовски больно, но я не смею отвести от нее глаз.
— Ты больше не можешь мне этого говорить. Я не твоя.
Меня не волнует, что она ударила меня. Я просто хочу, чтобы она снова полюбила меня. Хочу, чтобы она смотрела на меня так же, как раньше, прикасалась ко мне так же, как раньше.
— Ты, блядь, сошла с ума, если думаешь, что я позволю тебе быть с кем угодно, только не со мной, — говорю ей. — Ты всегда будешь моей. Ты это знаешь, и я это знаю.
Она снова поднимает руку, но на этот раз я ловлю ее прежде, чем она успевает ударить, и притягиваю стать на колени рядом со мной. Она погружается в себя, побежденная. Слезы свободно текут по ее щекам, когда она поднимает руки, чтобы обнять мое лицо.
— Я, блядь, ненавижу тебя.
Я скольжу ладонями вверх по ее руке к прохладным миниатюрным рукам, которые лежат на моих щеках.
— Ты, блядь, любишь меня.