Полнолуниие (СИ)

    Спрыгнув с лошади, прискакавший на помощь Бернард мрачно смотрел, как склонившись над трупом поверженного врага Сандра, вытащила из его волос серебряную стрелу и теперь задумчиво вертит её в своих пальцах.

 - Нужно уходить. Если нас нашли одни, вскоре здесь будут и другие, - сказал юноша и женщина, взглянув на него, спросила, дрогнувшим голосом в который пробились истеричные нотки: - Куда? Я как загнанный зверь. Всюду, где-бы не появилась, мне угрожает опасность. Я проклята, поцелована смертью... Не лучше ли остаться здесь и встретить свою судьбу?

 - А ты уверена, что это твоя судьба? Я больше нет. Ты сможешь убить несколько громил, прежде чем Бургомистр пришлёт сюда солдат и тогда тебя схватят и обязательно казнят. Ведь как только ты избавишься от бремени, то снова станешь обычной.

 - Бремя, - произнесла Сандра мрачно глядя на свой огромный живот, что казалось, увеличился ещё больше за время побоища. Существо внутри неё, неистово извивавшееся в утробе теперь затихло, успокоившись. - Скоро я освобожусь от него или оно убьёт меня, в любом случае я не могу допустить появления на свет этого ребёнка. Ты осуждаешь меня?

 - За устроенную нами бойню? Вряд ли кто-то из них достоин второго шанса на жизнь.

 - Я могу оживить послушника.

 - Не стоит, - неожиданно ответил Бернард, и девушка удивлённо взглянула на него. Похоже, это был уже другой человек. - Даже если ты и воскресишь его своей кровью, вряд ли он сможет хранить королевские тайны.

 - Ты тоже видел меня королевой? Когда..., - недоговорив, обрадованно спросила девчонка, но он и так понял, что она имела в виду:

 - Нет. Только тьма, проглотившая меня словно лакомый косок пирога. Но того что видела ты, для меня достаточно.

 - Не боишься, что я тоже убью тебя?

 - Нет. Я отдал за тебя жизнь и умру ещё раз, не задумываясь. Одна история закончилась сегодня на этой поляне, но лишь для того, чтобы началась другая. Теперь твоя кровь течёт и во мне, ты стала мне матерью и отныне мы неразлучны вовеки. Королева Сандра.

 - Я не люблю это имя. Нет, королеву Добробрана не могут звать как простолюдинку. - Наконец ответила девушка пристально глядя на него, словно пытаясь понять, говорит он от чистого сердца или ведёт свою игру. - Мне понадобится новое имя, а ещё нужны рыцари. Что же это за королева без рыцарей?

 - По крайней мере, один у Вас уже есть, госпожа, - заметил Бернард, преклоняя пред ней колено и Сандра, в заляпанном кровью драном плаще, положив ему на плечо, окровавленный меч спросила, посвящая его в сан:

 - Клянётесь ли Вы, милорд, в верности мне до гроба? Будете ли отстаивать мои интересы прежде собственных, и станете ли любить меня, как свою мать?

 - Клянусь служить Вам не жалея жизни. И не станет иной родительницы у меня кроме одной: королевы-матери. Как не будет иных господ надо мной и богов пришлых. И уповая на милость Непорочной Девы, я вкладываю душу свою в её уста, а жизнь отдаю в Ваши руки. И пусть будет так от мгновения этого, до конца моих дней.

 - Да будет так, - повторила за ним Сандра, снимая меч с его плеча и передавая ему:

 - Пусть будет теперь он с тобой, мой рыцарь, и да прибудет с нами благодать нашей матери небесной, Непорочной Девы.

    Остаток дня ушёл на то, чтобы предать огню тела мертвецов. Натаскав дров, Бернард выложил их сверху в один ряд и после этого поджёг, бросив в пламя погребального костра свою белую священную рубаху, почти истлевшую от постоянного ношения. Он стоял голым в отблеске пламени, читая прощальную молитву Триолану, которому верно служил до самой смерти. Но сегодня в день второго рождения он восстал из мёртвых иным человеком, которому нужен был теперь другой Бог. Бог воин, Бог победитель, слышащий каждого из своих земных детей и способный прийти им на помощь, а не равнодушный каменный истукан, непогрешимый в своей правоте.

    Время Триолана прошло, оно ушло без возврата из сердца Бернарда, и смерть сняла с него все данные раньше обеты. Не смущаясь его наготы, ибо мать не может смутить нагота рождённого ею ребёнка, Сандра подошла к нему и, разрезав ножом ладонь, стала втирать свою кровь в его всё ещё кровоточащую рану, что вначале уменьшилась, а потом и исчезла вовсе.

    Выбрав кое-что из одежды мёртвых наёмников, бывший жрец загнал подводу в лес и, нагрузив лошадь мешками с заготовленным на зиму провиантом, повёл её в поводу. Уже совсем стемнело, но за проведённое в отшельничестве время он хорошо ориентировался в этих местах и вёл за собой Сандру также уверенно, как если бы был день. Они ехали всю ночь, стараясь дальше уйти от хижины и залитой кровью поляны, и лишь с рассветом сделали привал, достигнув западной окраины Добробрана.

    Напоив лошадей и дав им немого времени на отдых, путники продолжили путь, ещё до полудня добравшись до одинокой хижины, где Бернард побывал совсем недавно, но событий, уместившихся в эти дни, хватило на целую жизнь. Хозяйка оказалась дома и, увидев беглецов, совсем не выглядела удивлённой.