Полное собрание в одном томе

Мастер отправился в ближайший город; там он купил одежду у старой крестьянки и нарядился бабой. Размалевал себе лицо, да еще и рябины подделал, так что никто бы не мог его узнать. Затем наполнил бочонок старым венгерским вином, в которое еще подмешал очень сильного усыпительного зелья. Бочонок взвалил он себе на спину, поверх котомки, и, кое-как переваливаясь и ковыляя, направился к графскому замку. Было уже темно, когда он туда добрел; он присел во дворе на камень, стал покашливать старческим кашлем и потирал руки, будто бы озябнувшие. И на том же дворе, перед входом в конюшню, расположились около огня солдаты, которые стерегли заветного коня; один из них заметил старуху и крикнул ей: «Подойди сюда, тетка, погрейся около нашего огня! Небось и ночлега-то у тебя нет, и ночуешь-то ты где придется?» Старуха заковыляла к ним, попросила отвязать у ней со спины котомку и подсела к их огню. «Что у тебя там в бочонке, старая карга?» — спросил один из солдат. «Вина глоток, — отвечала она, — я им торгую, тем и питаюсь; вот и вам за денежки да за доброе слово охотно дам по стаканчику». — «А ну-ка! — сказал солдат и, отведав стаканчик, крикнул: — Коли вино-то окажется хорошим, так я не прочь и другой стаканчик опрокинуть!» — и велел себе еще налить, и все товарищи последовали его примеру. — «Эй вы, там, камрады! — крикнул кто-то из солдат тем, что в конюшне сидели. — Тут тетка пришла, винца принесла, такого, что, пожалуй, еще старше ее будет, испейте глоточек! Ей-ей, лучше нашего огня греет!» Старуха не поленилась свой бочонок и в конюшню снести. А там — один солдат сидел на оседланном графском коне верхом, другой держал коня под уздцы, а третий за хвост его ухватил. Старушка стала подносить им сколько было их душе угодно — пока весь бочонок не опорожнился. Вскоре один из них выпустил узду из рук, прилег наземь и захрапел; другой — хвост из рук выпустил и захрапел еще громче того. Тот, что на коне был, хотя и усидел в седле, но ткнулся головой в гриву коня, заснул и сопел, словно кузнечный мех. Те, что сидели на дворе, вокруг огня, давно уже спали, растянулись по земле и не шевелились, словно окаменели. Увидев это, мастер-вор дал одному вместо узды веревку в руки, другому вместо хвоста — пучок соломы; но что ему было делать с тем, который на коне сидел верхом? Сбросить его — так, пожалуй, еще проснется да крик подымет! Он ухитрился вот как: распустил подпругу, подвязал к седлу пару веревок, прикрепив их к кольцам в стене конюшни, потом подтянул сонного солдата вместе с седлом вверх, а веревки закрепил к столбу. Затем легохонько отцепил коня от цепи, обмотал ему копыта старыми тряпками, чтобы звон подков о мостовую не разбудил всех в замке, потом вывел осторожно коня из конюшни, вскочил на него — и был таков.