Полное собрание в одном томе

Когда же Ева увидела, что Господь так благ и милостив, то подумала: «Дай-ка я выведу к Нему и других моих — некрасивых — детей! Может быть, Он и их не лишит Своего благословения?» Побежала и вызвала их — кого из-под сена, кого из соломы, кого из-под печки и из других мест, куда они запрятались. Вот и прибежали они все — грязные, неумытые, перепачканные сажей. Господь взглянул на всех и сказал: «Благословлю и этих». Он возложил руки на первого и сказал ему: «Ты будь мужиком», потом сказал второму: «Ты — рыбаком»; третьему: «Ты — кузнецом»; четвертому: «Ты — кожевником»; пятому: «Ты — ткачом»; шестому: «Ты — башмачником»; седьмому: «Ты — портным»; восьмому: «Ты — горшечником»; девятому: «Ты — извозчиком»; десятому: «Ты — корабельщиком»; одиннадцатому: «Ты — рассыльным»; двенадцатому: «Ты — слугою на всю жизнь».

Когда Ева все это выслушала, то сказала: «Господи! Как можешь Ты так неравномерно распределять Свое благословение. Ведь это все мои, мною рожденные дети. Твои милости должны бы на всех излиться одинаково?» Но Господь возразил: «Ева, ты этого не понимаешь. Мне угодно и нужно — весь свет заселить твоими детьми; ну, если бы они все были бы князьями и господами, то кто же стал бы поля возделывать, молотить, молоть и печь? Кто стал бы ковать, ткать, плотничать, строить, рыть, кроить и шить? Каждый должен быть на своем месте, все друг друга должны поддерживать и питать, как члены одного и того же тела». Тут отвечала Ева: «Ох, Господи, прости, что я Тебе так необдуманно поперечила! Да сбудется Твоя святая воля и над детьми моими».

181. Русалка в пруду

Некогда жил да был такой мельник, который жил со своею женою в полном довольстве. И денег, и добра всякого было у них вдоволь, и их благосостояние год от года все возрастало. Но ведь беда-то нас за углом сторожит: как пришло их богатство, так стало и утекать от года до года, и под конец мельник уж мог считать своею собственностью только ту мельницу, на которой он жил. Все это его очень печалило, и когда он после дневного труда ложился спать, то не находил себе отдыха и озабоченно ворочался в своей постели. Однажды утром, встав еще до восхода солнца, он вышел подышать свежим воздухом и думал, что у него от этого немного на сердце полегчает. Когда он переходил через мельничную плотину, прорезался первый луч солнца, и в то же время он услышал какой-то шорох. Он обернулся и увидел прекрасную женщину, медленно поднимавшуюся из воды. Ее длинные волосы, которые она придерживала на плечах своими нежными руками, ниспадали с обеих сторон и прикрывали ее белое тело. Мельник понял, что это — русалка из пруда, и со страху не знал, утекать ли ему поскорее или приостановиться? Но русалка своим нежным голоском назвала его по имени и спросила, почему он так печален? Мельник сначала оторопел было, но, когда услышал, что она говорит с ним так ласково, он собрался с духом и рассказал ей, что некогда жил в счастье и богатстве, а теперь вдруг так обеднел, что не знал, как и быть. «Будь спокоен, — сказала ему русалка, — я тебя сделаю и счастливее, и богаче прежнего; но только ты должен обещать, что отдашь мне то, что сейчас в твоем доме родилось». — «Что бы могло это быть? — подумал мельник. — Разве котенок или щенок какой-нибудь?» — И пообещал ей дать желаемое. Русалка опять опустилась в воду, а он, утешенный и ободренный, поспешил вернуться на мельницу. Еще не успел он дойти до нее, как вышла служанка из дверей и закричала ему: «Радуйся: жена тебе сыночка родила!» Мельник стоял как молнией пораженный: он понял, что коварная русалка все это знала и обманула его. С поникшей головой подошел он к постели своей жены, и когда она его спросила: «Что же ты не радуешься этому красавцу-мальчику?» — он рассказал ей, что с ним случилось и какое обещание дал он русалке. «На что мне и счастье, и богатство, — добавил он, — коли я должен потерять свое дитя? Но что же мне делать?» И родственники, которые пришли поздравить родильницу, тоже не знали, чем беде помочь.