Полное собрание в одном томе

166. Сильный Ганс

Жили-были некогда муж и жена, и был у них единственный ребенок, и жили они одни-одинешеньки среди долины, лежащей совсем в стороне. Случилось однажды, что мать пошла в лес за хворостом и взяла с собою маленького Ганса, которому было всего два года. Так как дело было весною и ребенок забавлялся пестрыми цветами, то она и шла с ним все далее в глубь леса. Вдруг из-за кустов выскочили двое разбойников, схватили и мать, и дитя и повели их в самую чащу дремучего леса, где из года в год не бывала нога человеческая. Бедная женщина умоляла разбойников отпустить ее с ребенком на волю, но у разбойников сердце было каменное: они и слышать не хотели их просьбы и мольбы и насильно побуждали их идти далее и далее. После двух часов пути по высохшим порослям и колючим кустарникам они пришли к скале, в которой проделана была дверь; разбойники у той двери постучались, и она тотчас отворилась. Прошли они по длинному, темному проходу и пришли в пещеру, освещенную огнем, горевшим на очаге. По стенам были развешаны мечи, сабли и всякое другое оружие, сверкавшее при огне, а посреди пещеры стоял большой черный стол, за которым сидели разбойники и играли; а во главе стола и их атаман. Он подошел к перепуганной женщине, стал ее уговаривать и успокаивать и сказал, что они ей никакого зла не сделают, добавив: «Прими на себя заботы о нашем доме, и если все у тебя будет в порядке, то и тебе у нас недурно будет». Затем они ее накормили и указали ей постель, на которой ей предстояло спать с ребенком.

Много лет сряду бедняжка оставалась на службе у разбойников, и Ганс тем временем успел вырасти и окрепнуть. Мать забавляла его рассказами, а по старой рыцарской книге, которую нашла в пещере, она научила его и читать. Когда Гансу минуло одиннадцать лет, он вырубил себе крепкую дубину и припрятал ее позади кровати; затем он пошел к матери своей и сказал: «Матушка, скажи ты мне, кто мой отец? Я хочу и должен его знать!» Мать молчала и не хотела ему сказать, опасаясь, как бы он не встосковался по дому своему; знала она, сверх того, что разбойники не отпустят Ганса; а между тем сердце у ней разрывалось при мысли, что Ганс никогда не увидит отца своего… Ночью, когда разбойники вернулись со своих хищнических подвигов, Ганс вытащил свою дубинку, стал перед атаманом и сказал ему: «Я хочу знать, кто мой отец, и если ты мне этого не скажешь, то я пришибу тебя на месте!» Атаман засмеялся да такую дал пощечину Гансу, что тот покатился под стол. Поднялся Ганс на ноги, смолчал и подумал: «Обожду еще годок, и тогда попытаю, может быть, дело и лучше пойдет?» Когда год минул, он опять вытащил свою дубинку, полюбовался на нее, обтер с нее пыль и сказал: «Крепкая, славная дубинка!»