Полное собрание сочинений. Том 4

Парадигмальность сквозит во всей истории науки. Она со всей очевидностью проистекает из самой психологии человека. В конце концов, только парадигмой можно объяснить многие факты (различного рода упрямство, слепота и проч. учёных) в развитии науки. Парадигмальность есть. Что нам от этого? От этого нам проработанность исследованных областей, высокие требования к доказательности теорий, многие практические нововведения (не было бы парадигмы, разве смогли бы несколько учёных создать тот же компьютер таким, какой он есть?). Так что, извольте признать: парадигма – это очевидность, обязательность и положительность (хотя и не без некоторых минусов). Кто думает иначе – тот неправ.

Рациональности

Если парадигма есть этап в развитии какой-то конкретной науки, то тип рациональности характеризует науку в целом; т.е. рациональность (здесь) есть общие установки науки. Сейчас, как известно, принято выделять три типа рациональности: классический, неклассический и постнеклассический. Эта точка зрения является доминирующей на настоящий момент. Я же с ней не согласен.

Во-первых, тип рациональности есть понятие вообще весьма и весьма спорное. Если «Научная рациональность – это представление учёного сообщества об идеалах и нормах научного исследования, принципов детерминизма в науке и характера отношения объект/субъект», то уже здесь на всём основании можно увидеть всю спорность такого понятия. Где вы видели, чтобы ученое сообщество, всё или хотя бы в подавляющем большинстве, принимало детерминизм или индетерминизм, атомизм или какое-нибудь «всеединство» в структуре общества, истина ли цель науки или практическая польза? Здесь имеет место быть не более чем доминирование одних взглядов над другими. Причем взглядов, касающихся отдельных вопросов, а никак не какой-либо целостной картины. Если парадигма есть понятие достаточно точное (конкретная теория с конкретными выводами и конкретными установками), то научная рациональность понятие настолько размытое, что говорить о нем на полном серьезе как-то даже неудобно.

Бесспорно, можно сказать, что рациональность есть та же парадигмальность, но применительно ко всей науке. Но, в то же время, парадигма, повторюсь, весьма конкретна. Момент смены парадигмы можно определить с точностью если и не до одного месяца, то уж до одного года точно. Она (смена собственно парадигмы) имеет конкретные причины и конкретные следствия. Во время же парадигмы её придерживается абсолютное большинство учёных, а то и (в точных науках вроде физике или химии) вовсе можно сказать, что почти все, за исключением единиц – отщепенцев. А что рациональность? Во-первых, непонятно, что значит – рациональность сменилась. Во-вторых, о смене рациональности говорят не иначе как post factum, что явно указывает на её нереволюционный характер. В-третьих, рациональность – это не установка, общие принципы всей науки, а скорее её наиболее яркие характеристики. Последних, в свою очередь, можно сосчитать несметное количество, и меняться они будут относительно друг друга совершенно сумбурно (по большей части). Да и значение какой-то характеристики зачастую спорно, ибо здесь нельзя говорить о действительно львиной доле приверженцев того или иного значения. Так что рациональность – это очередная выдумка философов, нужная разве что для получения учёных степеней. Ни о каких конкретных рациональностях, тем более об их хоть сколь-нибудь заметной смене говорить не приходится; историческая практика ничего такого нам не предъявляет.

Но то была присказка; будем мыслить глубже. Если новый тип рациональности возникает тогда, когда что-то меняется во взглядах или методологии учёного сообщества, то почему научных рациональностей всего три? Почему, например, постнеклассический тип рациональности возник в 50-х – 60-х годах ХХ в. (связан с НТР), да с тех пор и остается? А появление персональных компьютеров в 80-х? Появление Windows в 90-х (что значительно упростит процедуру общения человека с компьютером, и что, в свою очередь, привело к тому, что компьютер стал действительно массовым явлением)? Появление и развитие сети Интернет? Тоже ведь уже совсем другой подход в научной деятельности; новые возможности и новые проблемы. И что же теперь, всякое более или менее существенное новшество, относящееся к науке, означает новый тип рациональности? За период с XVIII по ХХI вв. таких типов можно насчитать, пожалуй, не один десяток. Так почему же сейчас всего лишь постнеклассическая рациональность, а не какая-нибудь там «не-совсем-сверх-нео-пост-не-классическая»? С такими же и успехами может быть и она, смотря как взглянуть на эту проблему. А «смотря как взглянуть» означает не иначе как субъективность, а значит, ни о каких объективных типах рациональности мы говорить не можем (в отличие от вполне видимой и объективной парадигмы); исторически, действительно, никаких рациональностей не существует.