Полное собрание сочинений. Том 4

— Да ужъ я тебе говорю, что можетъ: на это законъ. — Онъ подписываетъ мн , положимъ, 3-ю легкую отправить на поправку, а 7-ю легкую оставить на позиціи, я и пишу ему: «На основаніи предписанія В[ашего] П[ревосходительств]а им ю честь донести, что такъ какъ 7-я легкая находясь тамъ то, сд лавъ такіе то и такіе то походы, пришла въ разстройство, а 3-я легкая находилась на м сте, я предписалъ во исполненіе предписанія В[ашего] П[ревосходительства] 4-ой легкой заступить м сто 7-ой легкой, а 3-й легкой остаться на прежней позиціи». Нумеръ и число и баста.

— Хорошо я пишу, — говоритъ старшій братъ, — что «такъ какъ Вашему Превосходительству неизв стны распред ленія артиллеріи, то и считаю неум стнымъ вм шательство Вашего Превосходительства и предлагаю исполнить въ точности предписаніе отъ такого числа за № такимъ то». Ну, что ты говоришь?

— Да такъ. Ну ты, в дь уже все говоришь по своему —

— Да такъ, — говоритъ старшій братъ и, нахмуривая брови, съ самодовольнымъ см хомъ и стуча по столу, говоритъ: — а ежели ты предписаніе мое не исполнишь, то пишу... И снова, не запинаясь, диктуетъ выговоръ. Не былъ, братецъ, и не служилъ въ штаб . Коли Старшій А[дъютантъ] не дуракъ, такъ Н[ачальникъ] Д[ивизіи] п шка. Младшій братъ стучитъ кулакомъ по столу и диктуетъ еще бумагу. И такъ продолжается разговоръ часа 2, до т хъ поръ, пока оба брата вспот ютъ и охрипнутъ. —

Б лоноговъ любитъ Царя и Россію, но страннымъ образомъ: онъ безъ слезъ не можетъ говоритъ о Царскомъ смотр и юбиле Михаила Павловича и Исакьевскомъ Собор , но солдатъ и мужикъ въ его глазахъ скотъ, презр нное созданіе. Онъ честенъ, не затаитъ чужихъ денегъ, не будетъ унижаться ни передъ к мъ, но брать съ казны все, что можетъ, и сносить всякаго рода оскорбленія отъ старшаго онъ считаетъ своей обязанностью. Онъ хорошій семьянинъ, любитъ свою жену и д тей, но «ужъ н тъ», и онъ ударяетъ кулакомъ по столу — «мужъ глава, и юбки молчи». Онъ любитъ выказывать себя: всякую услугу онъ д лаетъ съ эфектомъ и даже обязанность свою, пріятную для другихъ, выполняетъ какъ благод яніе. Онъ хочетъ казаться челов комъ, подъ личиной грубости и сальности скрывающимъ высокія чувства патріотизма, молодечества и умъ, тогда какъ онъ въ самомъ д л не доброд теленъ, не патріотъ, не молодецъ и недалекаго ума, а просто грубъ и саленъ. У него ноги немного иксомъ и сапоги всегда стоптаны, но онъ любитъ казаться русскимъ молодцомъ, встряхивающимъ русыми кудрями, и передъ фронтомъ глаза у него разгораются, и походка д лается гордая. Онъ забылъ все, что зналъ, и, какъ челов къ съ умомъ изворотливымъ, доказываетъ безполезность образованія, однако говоритъ «коклеты» и «палталоны» и огорчился бы очень, ежели бы ему сказали, что говорятъ «панталоны». Онъ считаетъ обязанностью брать съ лошадей и едва ли удерживается отъ пользованія съ людей, но считаетъ это дурнымъ и стыдится того, ежели и д лаетъ. Съ людьми онъ не жестокъ, но считаетъ жестокость достоинствомъ: всписатъ 300— лихо. Съ офицерами онъ снисходителенъ, слабъ, но грубъ до крайности. Его правило общежитія — считать себя выше вс хъ. — Въ немъ есть и рыцарство: онъ сочувствуетъ угнетеннымъ и противится угнетателю, но перваго онъ оскорбляетъ своимъ сочувствіемъ, передъ вторымъ изобличаетъ свою слабость — раздрожительностыо. — Онъ каждый день пьянъ къ вечеру, но тепелъ [?], откровененъ, ребячливъ, за то утромъ шал етъ и боится своего наканун . Никто не можетъ любить его очень, но это одинъ изъ т хъ характеровъ, отъ которыхъ мало [?] требуютъ и которыми вс довольны. Его любятъ —онъ офицеръ хорошій.

————

КОММЕНТАРИИ

СЕВАСТОПОЛЬСКИЕ РАССКАЗЫ.

СЕВАСТОПОЛЬ В ДЕКАБРЕ МЕСЯЦЕ.