Полное собрание сочинений. Том 3

Изменение цели может быть как «внутренним», т.е. вызванное собственно когнитивными или подсознательными процессами, так и «внешним», т.е. под влиянием окружающего мира (хотя, конечно, затем также когнитивно; впрочем, деление здесь по первопричине). Однако, вопрос этот, а именно изменение цели, а также ее возникновение, пока разобран быть не может; об этом далее.

4) Неограниченность. Очень важное и в то же время сложное свойство. Здесь подразумевается не неограниченность во времени для достижения цели (день, месяц, год…), что для понимания цели не принципиально, ибо время это может как входить в образ (т.е. сроки), причем весьма и весьма различное время, так и не входить. Здесь говорится о неограниченности цели жизнью, т.е. индифферентность цели (конечно, далеко не всегда), как образа, смерти. Как сказал Хайдеггер: «Люди знают о верной смерти и все же существуют без уверенности в своей».

Безусловно, неограниченность эта не подразумевает то, что после смерти цель будет так же достигаться (иначе раскаяния на смертном одре за что-то недостигнутое были бы откровенной глупостью и самообманом). Здесь имеется в виду, что смерть может выступать средством для достижения цели индивидом, т.е. для получения удовольствия от достигнутого, что с точки зрения разумного смысла абсурдно, ибо получить удовольствие после смерти невозможно в принципе (получать некому). То, что человек может верить в загробную жизнь (ту или иную), т.е. использовать смерть как средство для получения удовольствия после, не принципиально. Человек может и совсем не верить в жизнь после смерти, но при этом использовать смерть как средство может. Именно это непонимание своего предела и есть неограниченность как свойство цели.

Здесь можно привести два довольно ярких примера. Например, человек хочет совершить самоубийство, ибо здесь его не ценят; «Вот умру, увидите, как без меня плохо, поплачетесь еще, оцените…». Разве думает он о том, что «Посмотрю я на вас потом» или «Вот посмеюсь-то потом»? Нет. Хотя цель (чтобы оценили) достигается здесь посредством смерти, чтобы получать от нее удовольствие (что, естественно, невозможно). Или другой пример. Человек бросается под танк, обвязанный гранатами, чтобы 1) Получить удовольствие от того, что враги погибнут и/или 2) Получить удовольствие от того, что родина им будет гордиться. Опять же смерть здесь средство для достижения цели, хотя цель эта (эти), во-первых, может быть и вовсе не достигнута, а, во-вторых, удовольствия все равно не будет: некому. Да и не факт, что об этом подвиге хоть кто-то узнает. Говоря другими словами: зачастую цель о смерти не знает ничего.

Другой случай, когда смерть не используется как средство, но все же индифферентна цели, заключается в том, что если достижение цели – вопрос времени, не зависящий уже от индивида как такового, то, следовательно, «даже если я умру, я все равно достигну цели», хотя цель эта индивидом после смерти достигнута быть не может. К примеру, человек хочет прославиться, написал книгу, издал, но при жизни книга эта популярности не приобрела, и он не прославился, но он верит в величие своей работы и считает, что после своей смерти он непременно прославится, а значит достигнет своей цели, хотя, очевидно, что он её сейчас не достиг, а, следовательно, никогда уже не достигнет, т.к. достигать, опять же, будет некому.

Признаки «неограниченности», т.е. индифферентности цели смерти, могут быть и косвенными. Это известный вопрос «Зачем что-то делать, к чему-то стремиться, если я все равно умру?» Если по-настоящему поверить в свою смерть, достижение любой цели, к которой нужно приложить хоть какое-то усилие, становится невозможным. «Зачем страдать, стараться, если все равно ничего этого не будет?» Просто «потому что я так хочу» во-первых, ответят далеко не все, а во-вторых, и это «хочу» требует разъяснения. Т.е. человек, понимая разумом свой предел, подсознательно в него не верит, а именно это «неверие» и есть неограниченность.