Полное собрание сочинений. Том 27.

— Женился Позднышевъ какъ вс. Работалъ въ университет, работалъ потомъ, добился своего. Потомъ заговорило это чувство. Встртились. Она молода, красива, очень красива, ^[82]съ состояньицемъ, въ пансіон была, не доучилась. Локоны, платьицы модныя, хорошенькая, глупенькая, добренькая, главное — хорошенькая. Чтожъ, думаетъ, разв я не человкъ? Кром моей химіи, есть тамъ еще эти радости, красота, любовь. ^[83]Чтожъ, я такъ и буду глазами хлопать, пока другіе разберутъ, да и года пройдутъ? Нтъ, дудки, и моя денежка не щербатая. Взялъ, женился. Все продлалъ какъ надо. Всю собачью сватьбу. Онъ домострой? При домостро, когда женили по вол родителей, и не видали невсты, и романсовъ не было, тогда и перины, и блье, и платья, и смотрины — все чисто и честно. Но у насъ, когда въ душ-то у всхъ, кто участвуетъ въ сватьб, одна собачья сватьба, когда и въ таинство-то не врятъ (онъ ученый, стало-быть, не в[ритъ], тогда вс эти постели, блье, халатъ, туалеты, капоты, шоколады — вдь это просто пакость. Ну, продлалъ всю эту пакость, женился и узналъ, что кром химіи еще вонъ какія пріятныя штучки есть. И понравилось, очень понравилось. Пойдетъ, работаетъ, вернется, а дома, вмсто пыли, скуки, прелесть, грація, изящество, красота, наслажденіе. ^[84]Чего лучше? Какъ, думаетъ, я давно не догадался? Такъ и думалъ, что кром этихъ всхъ удовольствій ничего не будетъ. Анъ съ первыхъ же недль явилось новенькое и совсмъ неожиданное. Явились слезы, досады, требованія чего то для себя такого, что не сходилось [съ] тмъ, что нужно было для него. Случилось, какъ это всегда случается, что то подобное тому, что вы бы испытали, если бы вы завели себ удобство — кресло у камина, чтобъ отдыхать, и вдругъ кресло поворачивается кверху ножками и заявляетъ свои желанія — какія? — поиграть, отдохнуть. Вы удивляетесь, какъ можетъ кресло чего то для себя желать. Ведь оно — кресло. Вы поворачиваете кресло, хотите ссть, а оно опять свое. Вотъ тоже со всми бываетъ. И начинается разладъ, ссоры. Да какія ссоры! Такія, какія бываютъ между людьми, которые совсмъ не понимаютъ, не хотятъ понимать требованій жизни другъ друга. И эти ссоры озадачиваютъ: какъ такъ? Была такая сильная любовь 6 часовъ тому назадъ, и вдругъ ничего не осталось — кресло было мягкое, покойное, и вдругъ торчатъ одни рожны. Не можетъ же быть, чтобъ была такая сильная любовь, и ничего не осталось, хоть кусочка. Хвать-похвать, ничего нтъ, ни капельки. Совсмъ чужой озлобленный человкъ, и начинается потасовка. Вдь это секретъ, который вс другъ отъ друга скрываютъ, но вс знаютъ. Начинаются ссоры, злоба, какъ между зврями, и тмъ сильне, чмъ сильне было то, что называется любовь. Такія злобы, которыя доводятъ до искренняго желанія смерти себя и ея, его и себя. Такъ и идетъ, пока опять обманъ страсти не заслонитъ. Такъ шло. А кром того явилось и еще неожиданное обстоятельство, а именно то, что онъ, устроивъ себ удовольствіе, не разсчиталъ, что охотниковъ на эти удовольствія очень много, да еще такихъ умныхъ людей, которые нетолько знаютъ, что иногда очень пріятно жить съ женщиной, но знаютъ еще и то, что для этаго не нужно всхъ этихъ хлопотъ и непріятностей, связанныхъ съ женатой жизнью. А что гораздо пріятне и безъ хлопотъ собирать сливочки съ того подоя, который другіе устроятъ. Жена была прекрасивая, знаете, съ вызывающей замтной красотой. Ну и замтили т-то, боле умные. Вотъ одинъ изъ этихъ боле умныхъ и взялся за дло. А! Да. Ну вотъ тутъ и начинаются вс эти вопросы, какъ разойтись по согласію, по свобод. Какъ разойтись такъ по свобод, что вотъ имъ — онъ указалъ на прикащика — понадобилась ваша вотъ эта рука, такъ чтожъ, — очень просто. Чмъ стсняться, пускай онъ возьметъ мою руку да и пойдетъ. У него будетъ три руки, а у меня одна. И я спокойно такъ и отдамъ. Вотъ и началось это, что по вашему такъ просто ршается. Главная трудность просто то ршать та, что никогда вопроса не ставится. А чортъ его знаетъ, хочетъ моя жена обмануть меня, обманула ли ужъ давно или вотъ только приладилась сегодня обмануть? Это никто не знаетъ — ни мужъ, ни жена, ни тотъ, кто чужую жену караулитъ. Онъ говоритъ: «авось, нынче подвинется дло». У него это дломъ называется. А жена говоритъ себ: «какія-то странныя чувства и хорошія, какъ люблю», а кого, сама не знаетъ. А мужъ думаетъ: «нтъ, это мн показалось»; а черезъ минуту думаетъ: «это удивительно, что я не видалъ, что у нихъ ужъ все кончено». А черезъ минуту думаетъ: «а можетъ быть, и нтъ. Надо не думать». И начинаетъ заниматься тмъ, чтобы не думать о бломъ медвд. Пріятное занятіе. Кто не испыталъ, тотъ пріятности этой понять не можетъ.

Вотъ это то и началось. И пошло, и пошло, и пошло. Такъ шло 2 года. Оказалось, что удовольствіе то — удовольствіе, и пріятности и удобствъ много, но и жестко. Ухъ, жестко! ^[85]

— Она была женщина безъ образованья, — сказала дама.

Опять онъ разсердился на даму и, не глядя на нее, отвчалъ господину съ хорошими вещами: