Полное собрание сочинений. Том 2

Генеральша посл смерти мужа отдала сына въ корпусъ и у хала съ дочерьми жить безвы здно въ свою маленькую деревеньку. — Прошло 20 л тъ, сынъ давно служилъ въ полку, ут шая старуху письмами и не требуя отъ нея ни гроша денегъ, исключая т хъ 1000 р., которые она дала ему на экопировку. Старушка говорила, что онъ служитъ хорошо, только не бережетъ здоровья, и тужила, что дорогой Петруша ни разу не нав стилъ ее, потому что онъ говоритъ, по служб потеряетъ, коли въ отпускъ проситься. Дочери безприданницы росли, хорош ли, потомъ стар лись и дурн ли, не выходя за мужъ. Маленькое им ньице разстроивалось больше и больше, доходовъ становилось меньше, а все столько же требовалось башмачковъ козловыхъ, ситцу на обновки въ имянины, сахару, патоки на варенье. —

Уже л тъ 8 тесовая крыша домика растрескалась, прогнила и текла во многихъ м стахъ. Старушка откладывала въ баульчикъ деньги, и всякій разъ деньги эти надобились на что-нибудь бол е необходимое: на ригу, которая развалилась, на Сов тъ, — и только подставлялись лоханки въ т хъ м стахъ, гд текла крыша, чтобъ полъ не портила капающая красная, перепр лая вода. На б ду еще была тяжба за какія-то 50 десятинъ, которыя оттягивало наше семейство и кажется несправедливо. — Сос дъ Никаноръ Михайлычъ присов товалъ подать прошенье, и съ т хъ поръ каждый годъ расходы, а земля все была въ чужомъ влад ньи. Уже л тъ 15 им нье было на волоск отъ продажи съ аукціона, и разъ 10 было подъ опекой Н[иканора] М[ихайлыча], но все какъ-то держалось. Наконецъ такъ увеличился долгъ и годъ пришелъ такой плохой, что приступили къ продаж . — Уже добрый Н[иканоръ] М[ихайлычъ] не могъ пособить горю, старушка написала къ Петруш , умоляя его прі хать спасти ихъ отъ раззоренья. Она такъ была убита горемъ, которое въ ея глазахъ увеличивалось т мъ, что он были одни женщины, которыя ничего не знаютъ, что она не подумала о томъ, что Петруш имъ помочь неч мъ. Ей казалось, что уже одно присутствіе мущины облегчитъ ея участь. — Петруша не тотчасъ прі халъ, а писалъ, что служба его идетъ очень хорошо, даетъ ему кусокъ хл ба, и онъ над ится, со временемъ дастъ ему возможность улучшить не только свое, но положеніе всего семейства, такъ ему страшно бросить все, можетъ быть изъ пустяковъ и для такого д ла, къ которому онъ и не способенъ, въ которомъ онъ не можетъ быть полезенъ. Но несмотря на то, пусть ему обстоятельно напишетъ добрый сос дъ Никаноръ Михайлычъ, и матушка прикажетъ прі хать: ея воля для него святой законъ. —

Мать все-таки звала сына, умоляя его спасти ее, точно отъ разбойниковъ, и Петруша вышелъ въ отставку и прі халъ въ деревню. —

Д ла д йствительно были въ ужасномъ положеніи, однако, просьбами, об щаньями и разными оборотами Петръ Васильевичъ кое какъ удержалъ им нье и принялся хозяйничать. Причина разстройства была очень простая: доходовъ было тысяча рублей, а расходовъ полторы. —

«Ежели вы меня вызвали, и я для васъ бросилъ карьеру и все, сказалъ онъ матери и сестрамъ: и ежели вы хотите, чтобъ я сд лалъ точно что-нибудь, то первое условіе, безъ котораго я не останусь зд сь дня: вы должны слушаться меня, и все хозяйство должно завис ть отъ меня однаго, расходы должны уменьшиться въ четверо. Матушк , что угодно будетъ приказать для себя, все будетъ исполнено, ежели только возможно, а вамъ, сестрицы, я назначаю на туалетъ каждой по 25 р. ассигн., и больше отъ меня вы не получите ни копейки. Об дать мы будемъ щи и кашу — больше ничего, лошадей не будемъ держать и здить никуда не будемъ, а коли кто прі детъ къ намъ для насъ, то пусть стъ съ нами, что мы димъ. Я и самъ, кром этаго парусиннаго пальто и тулупа, себ ничего не сошью, пока долги вс не будутъ заплочены, а буду здить въ гости въ старой батюшкиной венгерк . Коли кто меня принимаетъ для меня, тому все равно, а коли кому стыдно за мое платье, и самъ его знать не хочу». —

П[етръ] В[асильевичъ] сдержалъ слово, вникъ въ хозяйство, увеличилъ запашку, завелъ картофельный заводъ. Съ мужиками былъ взыскателенъ и строгъ. «Мужичонки», какъ называлъ ихъ Н[иканоръ] М[ихайлычъ] стали жить похуже и [ 1 неразобр.], но д ла пошли лучше, и д йствительно черезъ 5 л тъ долги были заплочены, и П[етръ] В[асильевичъ] по халъ въ Москву, сшилъ себ триковый пальто и сестрамъ вс мъ купилъ по шелковому платью. Мать и сестры, испугавшіяся его сначала, теперь обожали его, хотя боялись больше всего на св т .

Съ этимъ-то пом щикомъ Шольцомъ была у насъ тяжба, по которой я составилъ себ о немъ и его семейств такое странное мн ніе.

Авдотья Васильевна, которая была меньшая сестра, здила къ матушк , когда еще П[етръ] В[асильевичъ] былъ въ полку. Какъ скоро онъ прі халъ, то запретилъ ей бывать у насъ, и мы до того л та, которое я описываю, ничего не слышали про нихъ.

* № 9.