Полное собрание сочинений. Том 1

– Зачем быть толпой? Зачем подчиняться толпе? Зачем думать мозгами толпы? Вы же люди, вы же личности. Самое ценное, что есть у человека – он сам. Почему вы за бесценок продаёте самое дорогое? У толпы нет ума, только примитивные чувства и позывы к ним. Неужели человечество, живя всего несколько тысячелетий, уже так устало от жизни, что хочет вновь превратиться в животных? – Василий покачал головой и уже громко, обращаясь ко всем, сказал. – Вот я стою здесь и вижу перед собой, не людей, нет, я вижу кучку зомби, оглядывающихся и ищущих поддержки и одобрения друг у друга, чтобы они сняли с вас ответственность за то, что вы продали. Так и живите, всё правильно, так и надо! Бог с вами, но только кому вы нужны, средства для оправдания себе подобных. Ни-ко-му, даже себе.

Василий больше ничего не сказал. Он развернулся и пошёл прочь от этого осквернённого ими места.

Народ замолчал, надолго ли? Через минуту всё станет на свои места.

А напротив площади, на которой выступал Василий, находился старый многоэтажный дом, в котором и сидел всё время его выступления Николай Александрович. Он частенько поглядывал в оптический прицел, но никак не мог нажать на курок.

Он слушал и думал обо всём том, что говорил Василий. У него складывалось такое впечатление, что это была предсмертная речь, но Николай Александрович не привёл приговор в исполнение.

Когда он пришёл сюда, собрал винтовку и выбрал место, казалось, ничто и никто не может ему помешать. Он был зол на всех и вся в этом мире. Но всё оказалось намного сложнее. В определённый момент, когда Василий начал свою речь и Николай Александрович в первый раз навёл на него винтовку, он внезапно понял, что сейчас он хочет убить Василия вовсе не из мести, а уже из принципа. Все говорили, что ему не следует этого делать, но он не слушал, и вот он здесь. Кто же сдаётся в последний момент? Да, сейчас он хотел убить Василия просто из упрямства.

Николай Александрович не нравилось это его новое чувство. Он начал вспоминать Юрия и стал представлять, как он убил его…

Через некоторое время услышав, что говорит Василий, Николай Александрович понял, что это именно толпа говорит в нём, а вовсе не он сам. Хотя, может быть, это было всего лишь самовнушение, (кто поймёт?), оправдание самого себя, но он не хотел думать, что его чувство мести угасло из-за него самого.

Он упорно не хотел в это верить, но всё говорило, что так оно и есть. Но так как человек не может долго злиться на самого себя, он стал перенастраивать злобу на того, кто ему был нужен.

Ну вот, вспомнив Юрия и достаточно разозлившись на этот мир, Николай Александрович наконец-то решился стрелять. Он долго держал Василия на прицеле, но вполне естественный страх убийства и всякие мысли постоянно сбивали его.

Он вспомнил о деньгах, которые у него теперь есть, а это значит, что он может начать новую жизнь. Он подумал о том, что Юрия всё равно уже не вернуть, да и вообще месть вещь бессмысленная. Но эту мысль Николай Александрович быстро отбросил, так как это была изначально не его мысль, а следовательно, она не могла быть верной.

В конце концов, Николай Александрович пришёл к страшному выводу: Василий начинал ему нравиться. Он чувствовал в нём родственную душу, такую же непонятую и отвергнутую. Они оба были не такие, как все.

Николай Александрович всеми силами старался отбросить эти мысли и вообще старался не слушать того, что говорит Василий. Он упорно старался растормошить свою ненависть, но всякий раз, когда он уже решался стрелять и уже видел Василия в перекресте оптического прицела, всё портил его взгляд, и он не мог… Вся злость улетучивалась. Может быть, он просто боялся убить человека, может, это сила Василия так действовала на него, а может быть, он захотел вернуться к нормальной жизни. Неизвестно.

Николай Александрович держал Василия на прицеле и в тот момент, когда Василий был к нему спиной, уходя с площади, но он снова не выстрелил.

Василий уже скрылся за углом, а Николай Александрович всё смотрел и смотрел в оптический прицел. В нём вновь начала вскипать злость, ненависть к этому проклятому убийце, испортившему всю его жизнь, все чувства вернулись на прежние места.

«Что же я?.. Как же так?.. Какой же я идиот! Ну почему, почему я не выстрелил?!»

Николай Александрович положил винтовку и, привстав, закурил.

«Ладно, ничего страшного. Я же всё равно убью тебя. Ты уже труп. В следующий раз я не буду медлить».

Василий шёл. Площадь осталась позади, и лишь только крест стоявшей на ней церкви ещё можно было видеть. Он уже ничего не чувствовал, было наплевать на всё. В голове одни и те же мысли.

«Домой. Всё, хватит. Нет смысла в моих стараниях. Сергей был прав. Раз все отвернулись от меня, то и я имею право отвернуться от всех. Теперь я буду жить для себя. Прости меня Господи, но в этом мире нельзя иначе. К чёртовой матери это всё!»

Василий возвращался домой. Он шёл начинать новую жизнь.

Николай Александрович вернулся в гостиницу и, бросив дипломат в кресло, завалился на кровать.