Целый день сырой осенний воздухЯ вдыхал в смятеньи и тоске;Я хочу поужинать, и звездыЗолотые в темном кошельке!И, дрожа от желтого тумана,Я спустился в маленький подвал —Я нигде такого ресторанаИ такого сброда не видал!Мелкие чиновники, японцы,Теоретики чужой казны...За прилавком щупает червонцыЧеловек, — и все они пьяны.— Будьте так любезны, разменяйте,Убедительно его прошу, —Только мне бумажек не давайте —Трехрублевок я не выношу!Что мне делать с пьяною оравой?Как попал сюда я, Боже мой?Если я на то имею право —Разменяйте мне мой золотой!1912
ЛЮТЕРАНИН
Я на прогулке похороны встретилБлиз протестантской кирки, в воскресенье.Рассеянный прохожий, я заметилТех прихожан суровое волненье.Чужая речь не достигала слуха,И только упряжь тонкая сияла,Да мостовая праздничная глухоЛенивые подковы отражала.А в эластичном сумраке кареты,Куда печаль забилась, лицемерка,Без слов, без слез, скупая на приветы,Осенних роз мелькнула бутоньерка.Тянулись иностранцы лентой черной,И шли пешком заплаканные дамы,Румянец под вуалью, и упорноНад ними кучер правил вдаль, упрямый.Кто б ни был ты, покойный лютеранин,Тебя легко и просто хоронили,Был взор слезой приличной затуманен,И сдержанно колокола звонили.И думал я: витийствовать не надо —Мы не пророки, даже не предтечи,Не любим рая, не боимся ада,И в полдень матовый горим, как свечи.1912
АЙЯ-СОФИЯ
Айя-София — здесь остановитьсяСудил Господь народам и царям!Ведь купол твой, по слову очевидца,Как на цепи подвешен к небесам.И всем векам — пример Юстиниана,Когда похитить для чужих боговПозволила эфесская ДианаСто семь зеленых мраморных столбов.Но что же думал твой строитель щедрый,Когда, душой и помыслом высок,Расположил апсиды и экседры,Им указав на запад и восток?Прекрасен храм, купающийся в мире,И сорок окон — света торжество,На парусах, под куполом, четыреАрхангела — прекраснее всего.И мудрое сферическое зданьеНароды и века переживет,И серафимов гулкое рыданьеНе покоробит темных позолот.1912