Полночный прилив

– Две тысячи терций. Мы купили и почти всю мебель наверху. Заказали стол – его доставили вчера вечером. – Шанд обвела рукой большую комнату. – Это все твое. Можно поставить перегородку или две, сделав коридор от двери к лестнице. Эти глиняные трубы – слив из кухни. Мы убрали секцию труб из кухни наверху, поскольку надеемся, что твой слуга будет готовить на четверых. Уборная во дворе, над каналом. Есть еще холодный сарай с ледником – огромный, там может жить целая семья нереков.

– Богатый плотник, у которого времени вдоволь, – сказал Тегол.

– Он талантливый. – Шанд пожала плечами. – Теперь идем. Кабинет наверху. Нам нужно кое-что обсудить.

– Разве? – отозвался Тегол. – Похоже, все уже решено. Представляю, как обрадуется Бугг. Надеюсь, фиги вам по вкусу.

– Можешь занять крышу, – сказала Риссар с ласковой улыбкой.

Тегол сложил руки на груди и покачался на каблуках.

– Правильно ли я понимаю? Вы угрожаете раскрыть мои страшные тайны, а потом предлагаете что-то вроде партнерства в авантюре, которую даже не потрудились объяснить. Похоже на начало серьезных плодотворных отношений.

Шанд нахмурилась.

– Давайте его для начала изобьем до потери сознания, – сказала Хеджун.

– Все очень просто, – сказала Шанд, не отвечая на предложение Хеджун. – У нас есть тридцать тысяч терций, и мы хотим, чтобы ты сделал десять.

– Десять тысяч терций?

– Десять пиксов.

Тегол уставился на нее.

– Десять пиксов. Десять миллионов терций. Ясно, и для чего же вдруг вам столько денег?

– Мы хотим, чтобы ты выкупил оставшиеся острова.

Тегол взъерошил волосы и начал расхаживать по комнате.

– Вы чокнутые. Я начинал с сотней доксов и чуть не подох, пока сколотил первый пикс.

– Ты ленивый и разболтанный, Тегол Беддикт. Ты потратил год, но работал день-два в месяц.

– Убийственные день-два.

– Лжец. Ты никогда не ошибался. Ни разу. Покупал, продавал, а всех прочих оставлял барахтаться за кормой. И они тебя за это почитали.

– Пока ты их всех не прикончил, – добавила Риссар, улыбнувшись еще шире.

– У тебя юбка сползает, – заметила Хеджун.

Тегол поправил простыню.

– Никого я не прикончил. Что за дикие образы. Я сделал пикс. Я был не первым, но самым быстрым.

– И начал с сотни доксов. С сотней левелов это, наверное, трудно. Но доксов? Я получала сотню доксов за три месяца в детстве – собирала оливки и виноград. Никто не начинает с сотни доксов. Никто, кроме тебя.

– А теперь мы даем тебе тридцать тысяч терций, – сказала Риссар. – Посчитай, Беддикт. Десять пиксов? Почему бы и нет?

– Если думаете, что это легко, займитесь сами.

– Нам не хватает сообразительности, – сказала Шанд. – Но нас трудно сбить. Мы напали на твой след, шли по нему, и вот мы здесь.

– Я не оставлял следов.

– Заметных многим – верно. Но я же сказала – нас трудно сбить.

Тегол продолжал шагать по комнате.

– Биржевая Палата оценивает доход Летераса в сумму от двенадцати до пятнадцати пиксов – и еще, возможно, пять теневых…

– Пять – включая один твой?

– Мой списан, не забывай.

– Пришлось потрудиться. Десять тысяч проклятий, привязанных к причалу на дне канала – и на каждом твое имя.

– Правда, Шанд? – удивилась Хеджун. – Может, нам получить права на землечерпальные работы…

– Поздно, – сказал ей Тегол. – Бири уже получил.

– Бири – подставное лицо, – возразила Шанд. – Все права у тебя, Тегол. Бири и знать не знает, что работает на тебя.

– Да, с этим я еще должен разобраться.

– Зачем?

Тегол пожал плечами. Потом замер и уставился на Шанд.

– Ты никак не могла узнать…

– Ты прав. Я просто догадалась.

Глаза Тегола удивленно распахнулись.

– Шанд, с такой интуицией ты запросто сделаешь десять пиксов.

– Ты обманул всех, потому что не ошибаешься, Тегол Беддикт. Никто не верит, что ты припрятал пикс – раз ты живешь, как портовая крыса. Ты на самом деле потерял его. Где – никто не знает, где-то. Поэтому и списали потери. Так?

– Деньги – фикция, ловкость рук, – кивнул Тегол. – Пока у тебя в руках не окажутся алмазы. Тогда это что-то реальное. Если хотите знать, в чем главное жульничество этой игры, так вот оно, девочки. Даже если деньги только фикция, они обладают властью. Вернее, обещанием власти. И этого обещания достаточно, пока все делают вид, что власть реальна. Перестаньте делать вид – и все развалится.

– Если только у тебя в руках не алмазы, – сказала Шанд.

– Верно. Тогда власть реальна.

– Вот, значит, что ты заподозрил? Пошел и попробовал. И все оказалось на грани краха.

Тегол улыбнулся.

– Представь, как я испугался.

– Ты не испугался, – ответила она. – Ты просто понял, к чему может привести идея, если попадет в недобрые руки.

– Все руки недобрые, Шанд. Включая мои.

– И ты отошел.

– И не вернусь. Делайте со мной что угодно. Сообщите Халлу. Уничтожьте все. То, что списано, можно вернуть обратно. На бирже такое бывает. Возможно, вы устроите бум. И все вздохнут с облегчением: обычная игра.

– Мы хотим не этого, – сказала Шанд. – Ты все еще не понимаешь. Когда мы выкупим оставшиеся острова, Тегол, мы поступим так же, как и ты. Десять пиксов… исчезнут.

– Вся экономика рухнет!

Три женщины разом кивнули.

– Вы фанатички!