Поллукс

Впервые, с момента первого полета в космос, мы сели на Землю на шаттле, бросив «Поллукс» на орбите, минуя обязательный карантин. Я посадила шаттл на аэродроме моей части, чем вызвала немалый переполох. Благо мой командир, генерал Рейнольдс, был на Башне и нас не сбили. Не успев прийти в себя, мы пересели на истребители.

На Земле шла война. В воздухе, на воде, на суше. Пылали все континенты, и впервые глобальная война пришла на наш материк. Были задействованы все рода войск. Частные военные компании впервые воевали не за деньги, а за убеждения. Это была война спецслужб как внутри, так и друг с другом. Такого глубокого раскола еще не было. Он коснулся всех. Всех слоев населения и социальных групп. Пылало все и везде. Это была война всех против всех. Это было хуже всего, что я могла себе представить.

У меня не было полной картины происходящего. Я видела только то, что касалось непосредственно меня. Я просто знала, что где-то на материке в Координационном центре работает Барт. Джейк в Африке – цитадели Корпорации, в составе диверсионных групп правительственных войск. Майкл командовал подразделениями «Черной смерти», защищая от атак Корпорации спутники, работающие на орбитах Земли и обеспечивающие связь и работу почти всего на Земле. Я знала, что Марк и Иосиф сейчас там же, в составе команды «Поллукса», который воевал с флотом Корпорации в составе флотилии клана Морганов. Что там происходило, я узнавала только из военных сводок. Следить за всем было некогда и практически невозможно – у нас своих дел было невпроворот.

Мы охраняли Западное побережье нашего континента.

Из истории я знала, что однажды, в начале двадцать первого века, наша цивилизация уже стояла на пороге тяжелейшего кризиса. Однако в какой-то момент, в связи с мощным прорывом в сфере других новейших технологий, ядерное оружие просто потеряло свою актуальность, и потому было довольно быстро ликвидировано всеми странами за ненадобностью. Конечно, оставались службы, в функции которых входило предотвращение даже не применения, а просто появления опасного раритета у новых, только заявляющих о себе государств.

Но с тех пор еще оставались атомные станции. Обновляемые и модернизируемые на каждом витке научно-технического прогресса, снабженные защитной системой «Купол», в этой войне они стали главной стратегической целью. На земле орудовали диверсионные группы, которые могли в любой момент отключить защиту любой из них, и тогда катастрофа была бы точно неминуема. И вот на этот случай были мы. Очередной вой сирены оповещал о беззащитности очередной станции. И мы с воздуха обеспечивали защиту «открытого» объекта до восстановления «Купола». После его восстановления мы наносили ответный удар, ликвидируя аэродром или авианосец, с которого пришли бомбардировщики, зачищая все под ноль без малейшей возможности восстановления.

Мы защищали наши авиабазы, предприятия, военные склады и базы наземных войск. Мы защищали все, что могло обеспечить нам победу.

Города не бомбили. Воинские подразделения кланов встали на их защиту, спасая их от разграбления и защищая их жителей, которые и сами, не желая оставаться в стороне, сформировали добровольные дружины и примкнули к армии кланов. Эти города тоже находились под охраной правительственной авиации и стали впоследствии своеобразными центрами для создания безопасных зон.

В других городах, существующих вне юрисдикции кланов, война велась на каждой улице, в каждом доме. Бандитские группировки получили карт-бланш, национальная гвардия и полицейские подразделения тоже разделились на два лагеря, и начался беспредел. Из крупных городов потек поток беженцев. Люди уходили в леса и в горы, спасая детей и самих себя, образовывая спонтанные лагеря и формируя отряды самообороны, которые действовали хаотично, вслепую, иногда даже против друг друга. Города кланов не принимали беженцев, боясь впустить к себе людей Корпорации. Страх и недоверие отравили сознание людей. Ситуация была тяжелейшая.

Меня утешало то, что наши семьи были надежно укрыты. Даже я не знала где. Я лишь знала, что дети в порядке, и этого мне было достаточно.

Мы были загружены под завязку. У моей команды было до десяти вылетов в день. Ни на что не было времени – ни на страх, ни на тоску, ни на раздумья. Только короткие промежутки глухого забытья отделяли одно дежурство от другого. Иногда во время боя со стороны противника ко мне обращались по имени знакомые голоса, но это меня не трогало. Эти люди хотели лишить будущего и жизни моих детей. Моих родных. Меня. Поэтому я без малейшего колебания пускала ракету или жала на гашетку пулемета. Меня уже ничем не пронять. Я знала, какой мир нас ждет в случае поражения, и боролась с новым злом всеми силами.