Полюби меня таким

— Как ты любишь, дорогая, два кусочка сахара и пол чашки молока, — передаёт мне кофе и воздушный поцелуй. Дурак. Но заботливый дурак. Каждый день по два раза кофе наливает, утром и в пять вечера.

— Спасибо, солнышко. Как всегда, очень заботлив. Не была бы замужем, за тебя вышла, — обычный каждодневный монолог. Все сотрудники к нему уже привыкли и считали само собой разумеющееся. Это по началу думали, что у нас шуры-муры, а теперь знают о безответной Мишкиной влюблённости. Скорее всего ставки делают сломаюсь или нет?

Под хи-хи, ха-ха время подошло к двенадцати. Вот тут-то и грянуло. Звонит Георгий Маркович и приглашает зайти в кабинет. Не часто генеральный вызывает меня к себе. Сделав глубокий вдох-выдох направляюсь на ковёр, без стука открываю дверь, вхожу и обмираю. В кресле напротив Георгия сидит мой кошмар.

— Дашенька проходи, садись. Это наш будущий соучредитель Орлов Максим Валерьевич. Максим Валерьевич просит отрядить ему бухгалтера на полгода в другую фирму, я радостно согласился отправить к нему на стажировку и повышение квалификации тебя. Место твоё здесь сохраняется, зарплата повышается, но о размере тебе Максим Валерьевич сообщит.

— Георгий Маркович, это шутка? Вы же это не серьёзно? — осторожно спрашиваю я.

— Я на полном серьёзе, Дарья, — подтверждает мои опасения этот продажный урод.

— Да вы охренели совсем?! — повышаю голос, вскакивая с кресла. — У вас совсем голова варить перестала?! Вещь себе нашли и продать решили?!

Хватаю органайзер, лежащий рядом и кидаю в генерального. Он уклоняется и пятится к двери. Под руку попадает степлер, который тоже летит в сторону Георгия. Тот выскакивает за дверь и захлопывает её. Поворачиваюсь к Максиму Охренеевичу и ищу, чем в него запустить.

— Сукин сын! Думаешь трахнул, теперь купить можешь?! — из разгорячённого горла вылетает что-то среднее между писком и шипением.

— И купить могу и трахнуть ещё много раз, — шипит эта тварь в дорогом костюме, припечатывая меня к стене. От удара спиной зашлось дыхание, в глазах побежали чёрные точки.

— А теперь слушай меня внимательно, кошка драная, — продолжает шипеть, обхватывая моё горло и уменьшая подачу кислорода. — На полгода ты моя собственность. У тебя два варианта решения вопроса: ты соглашаешься, подписываешь договор, и мы делаем всё тихо в рабочее время, не затрагивая твою семью, или ты не соглашаешься — теряешь работу, а муж узнаёт о нашем маленьком секрете. А уж сколько проблем могу тебе доставить, боюсь даже говорить. Мои безопасники достали очень интересное наружное видео, правда без звука, но ты была бесподобна, такая страсть, пластика. У меня до сих пор стояк после просмотра.

Слёзы, кого они трогают? Просто лишняя жидкость, вытекающая из глаз на эмоциональном фоне. Мои слёзы Максим слизывает языком, грубо, как животное. А я себя чувствую жертвой, загнанной в западню, и ожидающей прыжка зверя. Рухнуло всё, доверие, уважение к руководству, создаваемое годами. Рухнула вся моя жизнь. Лучше бы ты урод голову себе тогда разбил и шею сломал.

— У тебя десять минут собрать вещи и выйти через главный вход на улицу. Бежать не советую. Информация на тебя полная. Спрятаться не удастся, — отпускает моё горло и выходит из офиса.

Забираю телефон, сумку, куртку. Времени нет посидеть, отойти от мондража.

— Даша. Ты куда собралась? — Татьяна слегка встревожена моей бледностью и дёрганными действиями.

— Я ухожу, Тань. Объяснять времени нет, спросишь у Георгия. Он всё объяснит, — не одевая куртку, выползаю из офиса, спускаюсь на первый этаж и выхожу через главный вход.

Мой господин стоит у машины и говорит на английском по телефону. Хватает меня за локоть, толкает в машину, закрывает дверь. Смотрю сквозь слёзы на офисное здание и понимаю, что находилась здесь последний раз. Еду, закрыв глаза, не интересует куда везут. Какая разница, если ничего не можешь сделать. Я всего лишь планктон в мире акул и не в моих силах менять правила. Я могу только подстраиваться, терпеть и делать счастливую мину.

Заезжаем в элитный комплекс, к центральной высотке. Господин грубо вытаскивает меня из машины и за руку тащит в подъезд, затем вталкивает в лифт, вставляет карточку, и ловушка захлопнулась окончательно. На этаже наблюдаю всего две двери — не хуёвые здесь квартиры. Вот и ответ на решение вопроса. Он только один — подписывай договор и надейся, что через полгода останешься живой и невредимой.

Открывает дверь, подталкивает в квартиру, по хлопку включает свет и втирает меня в стену. Зарывается рукой в волосы, сжимает затылок и с нечеловеческим рыком впивается в губы.

— Я так долго ждал, — шепчет, отрываясь от губ и обрушиваясь на шею. — Больше не сбежишь, пока сам не отпущу.

Он не целует. Он пытается сожрать. Губы шарят по лицу и шеи, руки расстёгивают и спускают джинсы с трусиками, пальцы врываются во влагалище, и в губы врезается ещё один рык. Как будто он добрался до туши мяса, после долгой голодовки. Я не шевелюсь, но тело решает по-другому, тугой узел образовывается где-то в животе, стягивает в спираль, и я чувствую каплю, стекающую по внутренней части бедра.