Полярный конвой. Пушки острова Наварон

– Что вы тут делаете, Ральстон? – властно спросил он, впившись в матроса пронзительным взглядом глаз из-под насупленных бровей. – В такую пору – и в карцере! Что же вы молчите, точно воды в рот набрали! Отвечайте же, черт побери!

Николлс медленно повернул голову в сторону командира. Старик сердится!

Неслыханно! Он мудро рассудил, что не следует в такую минуту попадаться ему под руку.

– Меня заперли, сэр. – Слова были достаточно невинны, но тон, которым они были произнесены, словно говорил:

«Что за дурацкий вопрос!» Вэллери чуть заметно покраснел.

– Когда?

– В 10.30, сегодня утрем, сэр.

– Кто, позволю себе спросить?

– Старшина корабельной полиции.

– По чьему распоряжению? – с яростью спросил Вэллери.

Ральстон, не говоря ни слова, посмотрел на него долгим взглядом.

– По вашему, сэр.

– По моему? – изумленно воскликнул Вэллери. – Но я не отдавал приказа запереть вас в карцер!

– Вы также не запрещали меня запирать, – спокойно произнес Ральстон.

Вэллери вздрогнул: он допустил промах, совершил непростительную ошибку, и это было неприятно.

– Где ваш боевой пост? – спросил Вэллери.

– Торпедный аппарат левого борта, сэр. «Так вот почему прислуга была лишь у аппарата правого борта», –

подумал Вэллери.

– Но почему… почему вас оставили здесь во время боевой тревоги? Разве вам не известно, что это запрещено, что это нарушение устава?

– Да, сэр. – Снова едва заметная невеселая улыбка. –

Известно. Но известно ли это старшине полиции, я не знаю.

– Помолчав секунду, он снова улыбнулся. – Возможно, он просто забыл про меня, – предположил Ральстон.

– Хартли! – Вэллери овладел собой. Голос его был ровен и угрюм. – Старшину полиции сюда, немедленно.

Пусть принесет ключи! – Закашлявшись, он сплюнул кровь в полотенце и опять взглянул на Ральстона.

– Я сожалею, что так произошло, мой мальчик, – проговорил он, выделяя каждое слово. – Искренне сожалею.

– Что с танкером? – вдруг негромко спросил Ральстон.

– Как? Как вы сказали? – Вопрос застал Вэллери врасплох, – С каким танкером?

– С тем, что был подбит утром, сэр?

– Все еще движется в составе конвоя, – не скрывая изумления, произнес Вэллери. – Но сильно осел. А в чем дело?

– Просто интересуюсь, сэр. – Улыбка юноши хотя и была кривой, но все же это была улыбка. – Дело в том…

Он умолк на полуслове: могучий, глухой рев разорвал молчание ночи; от удара взрывной волны «Улисс» резко накренился на правый борт. Вэллери зашатался и потерял бы равновесие, не подхвати его расторопная рука Петерсена.

Удержавшись на ногах, когда корабль качнулся, выпрямляясь, в обратную сторону, командир с неожиданной печалью взглянул на Николлса. Чересчур знакомым был этот звук.

Николлс посмотрел, преисполненный жалости к умирающему человеку, на чьи плечи легло новое бремя, и в ответ медленно кивнул головой, нехотя соглашаясь с невысказанной мыслью, которую он прочитал в глазах командира.

– Боюсь, что вы правы, сэр. Торпеда. В кого-то угодило.

– Внимание, внимание! – В тишине, наступившей после взрыва, голос, доносившийся из динамика, установленного в шпилевой, прозвучал неестественно громко. – Внимание, внимание! Командира срочно на мостик. Командира срочно на мостик…

ГЛАВА 11

В пятницу

(вечером)

Ухватившись за поручень трапа, ведущего на полубак, Вэллери наклонился. Согнувшись чуть ли не пополам, он вглядывался в потемневшую воду, но тщетно. Перед глазами плыл густой туман, окропленный пятнами крови, пронизанный ослепительным светом. Дышать было трудно, каждый вдох разрывал легкие, нижние ребра словно стискивало огромными клещами, которые так и расплющивали его тело. Этот поспешный подъем на мостик, когда

Вэллери, спотыкаясь, сбегал с полубака, едва не доконал его. «Еще бы немного, и мне крышка, – подумал он. – В

следующий раз надо поосторожнее…»

Мало-помалу зрение вернулось к нему, но яркий свет по-прежнему мучительно резал глаза. «Клянусь небом, –

подумал Вэллери, – даже слепому видно, что тут происходит». А различимы были лишь смутный, едва заметный силуэт танкера, глубоко, очень глубоко осевшего в воду, и огромный, в несколько сотен метров вышиной, столб пламени, взвившегося в небо из плотного облака дыма, окутавшего носовую часть торпедированного судна. Хотя танкер находился в полумиле от крейсера, рев пламени был невыносим. Оцепенев от ужаса, Вэллери смотрел на это зрелище. Николлс, стоявший позади, не переставая озлобленно бранился вполголоса.

Вэллери ощутил у своего локтя руку Петерсена.

– Желаете подняться на мостик, сэр?

– Минутку, Петерсен. Постойте пока рядом.

Ум командира снова включился, взгляд натренированных глаз машинально обводил горизонт. Сорокалетний опыт службы не пропал даром. «Странное дело, – подумал

Вэллери, – самого танкера почти не видно. Это, должно быть, „Вайтура“. Ее, вероятно, скрывает густая пелена дыма». Зато остальные суда конвоя, залитые зловещим заревом, – белые, точно привидения, – четко выделялись на фоне темно-синего неба, на котором поблекли даже звезды.

До сознания Вэллери дошло, что Николлс перестал монотонно браниться и теперь спрашивает:

– Ведь это же танкер, сэр! Надо бы уйти в укрытие!