Полярник

Мы еще немного пожевали, потом недоуменно воззрились друг на друга. Фокус заключался в том, что я его-то спросил по-русски. Ответил мне он также не на японском.

В это время у спорного столика материализовался давешний распорядитель нашего банкета. Он стал как-то подозрительно рассматривать оставшиеся три блюда с гребешками. Наверно, пересчитывал тарелки. Потом начал обводить строгим взглядом обеденный зал.

— Шухер, — сказал я. — Метрдотель вычисляет, кто слил трепангов.

Мой сосед накрыл пустую тарелку из-под деликатесов другой, с нетронутым салатом. Я без суеты, но целенаправленно повторил его маневр.

— Ну, чувак попал на бабло, — ухмыльнулся мой подельник.

— За свои поступки надо отвечать, — вздохнул я. — Снобы — это козлы. Мочи козлов!

— Мочи! — согласился сосед и поднял бокал с соком, как в тосте. — Нардижан. Из Узбекистана.

Я тоже представился и поднял свой сок. Выставлять за знакомство бутылку виски, припасенную для дома, было жалко.

— Где у нас ближайший винный магазин? — спросил я.

— Не надо. У меня полный комплект. Завтра воскресенье, так что сегодня можно слегка бухнуть. Мне представительство выделило обширный боезапас, хватит на опохмелку. Ты, кстати, что завтра планируешь делать?

— Хотел в Саппоро съездить. Там прыгуны с трамплинов соревнуются.

— О, и я с тобой. Видел марафон сегодня?

— Спрашиваешь! Я же на финиш вместе с нашими прибежал!

— С нашими! — согласился он и махнул рукой. — Эх, какую страну просрали!

Нардижан оказался сотрудником туристической фирмы, между делом способствующей некоторым узбекам устраиваться на работу в японских торговых центрах. Отдают предпочтение людям с высшим образованием и владеющим русским языком. Сам-то он в свое время, совпадающее с моим, закончил ленинградский институт текстильной и легкой промышленности. Прошел школу Советской армии, послужил в бандитах, сначала питерских, а потом своих, узбекских, прибился к фирме, вот теперь и работает.

Выпили мы с ним вполне умеренно — раздавили на двоих бутылку «Зубровки» с травкой внутри. Повспоминали былое могущество питерских студентов, посмеялись над случаями, в былое время называемыми у нас «ливтовским свинством» а у них «литэлпэвскими заморочками». В дружбе друг другу не клялись, телефонами не менялись, просто разговаривали. Так бывает, что можно легко и непринужденно предаться воспоминаниям при общении с совсем незнакомым человеком, прошедшим схожую жизненную школу. Такие встречи позволяют душе верить в природную человеческую доброту, пусть и крайне редко встречаемую.

Утро встретило меня вопросом: «Где я?» Настолько свыкся с суровым судовым бытием, что лишенное роскоши убранство моего номера показалось мне продолжением сна. Лишь под горяченными мелкодисперсными струями душа, бессмысленно уперев взгляд в лукаво подмигивающий зев унитаза, вспомнил, что завтра я улетаю домой. Сердце радостно заколотилось в груди, и я сплюнул через плечо, чтоб не сглазить.

Завтрак в гостинице только-только начинался, но следовало торопиться, чтоб успеть вовремя на соревнования.

— Але, Жан! — сказал я в трубку телефона.

— О, здорово! Что — уже пора? — откликнулся этажом выше мой давешний собутыльник. Отрадно, что он не забыл о планах на сегодня.

— Предлагаю на завтрак выходить в боевой походной раскраске, чтоб сразу можно было выдвигаться.

— Идея верная. Ты, кстати, не против, если я возьму с собой что-нибудь из своего арсенала?

— А разве мы вчера не допили его?

— Обижаешь, начальник! Мы же не алкоголики, чтобы зараз выжрать весь стратегический запас рейха.

— Да, нет, наверно. Любой из трех ответов выбирай, — согласился я и добавил. — Впрочем, в бытность студентами мы бы не только весь твой арсенал уничтожили, но еще бы и в поисках добавки по Японии бегали.

— Да, есть, знаете ли, некоторые плюсы зрелого возраста, — посмеялся Нардижан и положил трубку.

На завтраке за нами ухаживал специально выделенный человек, который сначала предложил доступные блюда, потом их принес и лишь только во время кофе предложил расстаться с утренним ваучером.

Портье проявил чудеса сообразительности, через пять минут объяснений уяснив, что нам нужно добраться до Саппоро, чтобы посмотреть соревнования на трамплинах Саппоро. Он даже нарисовал схему, как добраться до метро, сколько платить и где выходить. Так же он почему-то изобразил, куда нужно повернуть после выхода из подземки (которая на самом деле, в основном, наземка) и сколько надо пройти пешком.

Добрались мы быстро. Конечной точкой нашего маршрута оказалось заведение, на вывеске которого горделиво красовалась надпись «Саппоро». Это был спортивный бар, где во всю стену висел гигантский жидкокристаллический экран, где не надо было разуваться и где подавали за двести пятьдесят йен (чуть более двух долларов) бокал пива. Бармен, беззлобно посмеявшись, ответил нам, что до самих трамплинов нужно было бы добираться на самолете или пароме — Саппоро географически находится на другом острове.