Поляков

Да, Комзин определённо стал гением места. Но гением странным — именно его проект уничтожил большую часть старого города. Именно та вода, которой он заведовал, покрыла берега и изменила природу. Потом он состоялся уже как строитель Асуанской плотины, получил бриллиантовый орден Голубого Нила. Потом он руководил научно-исследовательским институтом, но это парадокс: с одной стороны — великие стройки для страны, а с другой — стройки для идеи, а не для людей.

И тут нужно согласиться с краеведом Овсянниковым: «Исповедуемый И. В. Комзиным принцип «в первую очередь стройку в кратчайшие сроки» был бесперспективен со стратегической точки зрения и поэтому разделялся не всеми».

Был в Ставрополе и ещё один человек, благодаря которому Ставрополь, собственно, и перестал быть Ставрополем. В комзинские времена, после начала строительства Куйбышевской ГЭС, 18 апреля 1951 года указом Президиума Верховного Совета РСФСР город Ставрополь стал городом областного подчинения, в нём возникли новые учреждения, новая власть позвала новых людей. Вернее, не позвала, а назначила.

Во всяком людском поселении Советской страны всегда должны были быть партийные и советские органы, как тогда говорилось. Стали они формироваться и в новом городе областного подчинения. Туда как раз и направили очень интересного человека — Василия Фёдоровича Прасолова. Этот молодой человек собирался строить атомные станции, но перед защитой диплома его вызвали к секретарю обкома и направили вторым секретарём райкома партии в Ставрополь.

В городе сложилась своя команда управленцев, молодых, по советским меркам, людей, и Прасолов начал своё кадровое движение. А когда секретаря горкома отозвали на учёбу, Прасолов ещё дальше продвинулся по служебной лестнице и стал секретарем горкома.

Прасолов стал гением места как отражение Комзина. Он спасал город от того, что привёл с собой Комзин. Дело в том, что могущественная с давних времён организация Куйбышевгидрострой строила город «по остаточному принципу», а то и перекладывала это на плечи городской власти.

Прасолов же строил свой город: он, лавируя между правилами, стимулировал строителей дефицитом, насаждал спорт, как Екатерина — картофель, инициировал строительство спортивных и культурных сооружений.

Потом жизнь Прасолова поменяется, он ещё посидит на заседаниях вместе с героем нашей книги Генеральным директором строящегося завода, но пока они незнакомы, пока готовится другое важное событие.

Именно при Прасолове совершилось превращение одного города в другой. В 1964 году произошло одно печальное событие с большими последствиями.

Итальянский коммунист Тольятти был очень интересным человеком. Он начал ещё при Грамши, до Первой мировой войны, а после Второй мировой, как сообщает энциклопедия «Википедия»: «Под управлением Тольятти компартия Италии стала самой крупной партией в Италии и самой большой неправящей компартией в Европе. Хотя и не входившая в правительство, партия имела многие муниципалитеты и обладала большой властью».

Многие мемуаристы говорят, что Тольятти был абсолютно преданным Сталину человеком и при этом совершил принципиальный поворот, разоружив партизанские отряды и отказавшись от вооружённого захвата власти в Италии коммунистами. Позднее Тольятти придумал (впрочем, не он один придумал это) полицентризм компартий.

В его биографии есть всё, что нужно, — мировые войны, Коминтерн, почёт у итальянской нации и авторитет на долгие годы. Тольятти много лет провёл в СССР. В сороковые он работал на радиостанции Коминтерна.

На радио во время войны, кстати, работали многие: из Лондона вещал знаменитый писатель Оруэлл, на римской волне, подчинённой Муссолини, бормотал что-то, не понимая своего положения, американский поэт Эзра Паунд, а из Уфы на Италию говорил Пальмиро Тольятти. Идеология и пропаганда сшибались в воздухе в невидимом глазу движении электромагнитных волн.

Одним из бойцов, а вернее, полководцев этого фронта был Пальмиро Тольятти, второй человек в итальянской компартии, а после ареста Грамши ставший первым.