Полет в небытие

   После возвращения Сабурова из Алма-Аты тогдашний министр юстиции РСФСР заявил, что Сабуров не имеет права ставить свою подпись под договором... Сабуров подал в отставку.

   Возникли вопросы: не сужают ли такие договоренности поле деятельности президента Горбачева?

   Практически весь состав форума руководителей республик прибыл на космодром Байконур.

   Не обошлось без казусов. На взлетно-посадочную полосу "Бурана" один за другим приземлялись самолеты высоких представительств. При разведении на стоянки самолет армянской делегации и азербайджанской миссии оказались рядом. Руководство республик не выходило, пока самолеты не развели в разные стороны.

   Всем делегациям показали нашу космическую технику, в том числе и ракетный комплекс "Энергия"-"Буран". Все как один восхищались, поражались грандиозностью и обещали, что эта техника никогда не будет заброшена. Один Явлинский при осмотре стартовых сооружений "Энергии" обронил: "Это нам не нужно. Это прибыли нам не дает..." С тех пор с каким-то недоверием относимся мы к позиции его партии.

   Витольд Фокин, когда мы ему рассказали, какой вклад внесла Украина в создание "Энергии", встрепенулся: "Как будем делить?"

   Украина на самом деле внесла в создание "Энергии" весомую лепту. Специалисты говорили, что восемьдесят процентов стартовой тяги ракеты "Энергия" создают блоки А в составе первой ступени... Это шутя, но образно.

   Мы, технари, находясь среди этого представительного политического разноголосого хора, не отдавали себе отчета, что ведь эти "дядьки" раздирают страну, что их не отягощает неопределенное положение космической программы, что их более волнует, будет ли "союз", "федерация" или "конфедерация". Чаще звучало "содружество". Нам казалось, что эти маститые политики разыгрывают какую-то сцену типа "шаловливые мальчики на школьной перемене". Вырвавшиеся из-под надзора учителей. Это нам так казалось. Но, к сожалению, мы были просто далеки от понимания истинной трагедии Союза и, конечно, "Энергии". Как мы не понимали значимости "суверенитета", "независимости", так они не понимали значения "интеграции". Да, мы были в детском возрасте или взрослые дяди в коротких штанишках.

   Первого октября на космодром Байконур прибыл Федеральный канцлер Австрийской республики Франц Враницкий для участия в запуске космического корабля с совместным советско-австрийским экипажем. В составе экипажа кроме австрийского инженера Ф.Фибека стартовал казахский космонавт Токтар Аубактров, летчик-испытатель новейших МиГов.

   Представитель Республики Казахстан на пресс-конференции в Звездном сказал:

   "Такой полет означает, что казахский народ выходит из состояния политического небытия." Другие отмечали, что это плата за многолетнее использование для испытаний ракет не худших степных земель.

   Сразу после старта, 2 октября, прямо на наблюдательной площадке Назарбаев и Враницкий ответили на ряд вопросов журналистов.

   Позднее на многочисленные вопросы отвечал первый заместитель премьер-министра республики Е.Г.Ежиков-Бабаханов: "Да, Президент республики издал указ, по которому все предприятия, организации, учреждения на территории Казахстана переходят не только под юрисдикцию, но и под государственное управление Казахстана, в том числе на площадках космодрома".

   В.Л.Иванов твердил: "Пусковые установки из подчинения космических частей не выводятся".

   Политики отмечали, что снесение "железного занавеса" между "космической империей" и местным регионом республики поможет решить многие больные проблемы Байконура, поднять политический и научно-технический вес Казахстана.

   В это время ретивые хозяйственные руководители представительств различных конструкторских и производственных организаций начали вывоз своего несложного имущества - старт ведь не погрузишь на железнодорожную платформу, а тем более - на самолет.

   Федеральный канцлер Ф.Враницкий в сопровождении Н.А.Назарбаева посетил наш стерильной чистоты монтажно-испытательный корпус ракеты-носителя "Энергия". Подробно ознакомившись, спросил: "Когда эта ракета будет способна осуществить пилотируемый полет к Марсу?" Какой ответ можно было дать канцлеру в то время? "Пять-шесть лет",- выдохнули мы. Далее канцлер и президент начали шутить по поводу состава экипажа. Канцлер в заключение отметил огромное достижение советской техники и пожелал довести до реальных свершений - полета на Марс.

   Нурсултан Назарбаев побывал в монтажно-испытательном корпусе еще раз в это время, но уже с премьер-министром и руководителями ведомств республики, присутствовавшими на этих "сборах" на Байконуре. Подробно ознакомив своих коллег с техникой, Назарбаев сказал: "Теперь, я думаю, понятно, какую ответственность мы взвалили на свои плечи." Да, Нурсултан Абишевич сам давал пояснения по нашей ракете.