Полет цикады

Шум изменился. Если раньше мечи ударяли в щиты, то теперь слышался отчетливый лязг металла. Звуки, которые преследовали в ночных кошмарах. Звуки боя.

— Что там происходит?

— Наири не нужно волноваться! — Рийта оставалась бесстрастной. Но когда снаружи вошла еще одна служанка с докладом, Анна разозлилась. Ей и так было нелегко, а тут еще тайны мадридского двора!

— Что... происходит? — Анна попыталась подняться.

— Рораги пытаются отогнать злых духов! — Рийта присела рядом с кроватью. — Они справятся! Соми!

Девушка вошла на зов и уселась у входа. Яркие, сочные звуки цитры немного заглушили шум снаружи.

— Вас успокаивает её игра, Наири. Говорят, ребенок, появившийся под музыку, будет одарен.

— Мне главное, чтобы он появился... — Анна глубоко дышала, стараясь облегчить боль от схваток. Её взглад то и дело возвращался к песочным часам. Редко. Очень редко. И, как подозревала Анна — слабо. Для рождения малыша требовалось время.

Откинув занавеску, в павильон ворвался рораг.

— Что ты себе позволяешь!

— Что происходит? — прервала возмущенную Риту Анна. — Духи таки прорвались?

— Сариты, Наири. Их атака очень сильна. И они... появляются совсем близко. Вам нужно перейти в другой павильон или скрыться в Храме. Его стены...

Служанки уже помогали Анне встать. Боль, скручивающая нутро, позволяла сделать только несколько шагов, так что до носилок добирались долго.

Рораги окружили их плотной стеной, подняв щиты. Но прежде, чем упали занавески, отрезая Анну от внешнего мира, она увидела висящую в воздухе мандалу. Она сверкала так, словно была сложен из кусочков зеркал. И прямо оттуда, из сияющего нутра, выпрыгивали сариты.

Боль смешалась с шумом битвы, и память подсказала прошлые сражения. Анна знала, как сражаются рораги, и на что способны их враги. Но все же недооценила их хитрость.

Носилки остановились резко и стали разворачиваться. Анна откинула занавеску и задохнулась: прямо перед ней, на дорожке, рождалась еще одна мандала. Враг сумел ворваться в самое охраняемое место Эстрайи!

Сопровождающие Анну рораги перестроились, создав заслон межу саритами и Наири.

Фрейлины и служанки отрастили когти, кое-у кого начали прорезаться клыки — девушки готовились защищать свою госпожу.

— Наири, вам нужно спрятаться!

Анна ухватилась за протянутую руку.

— Мы уведем госпожу, — подоспел Тассан, всегда сопровождающий сестру. — Можно спрятаться в саду, у Соми тонкий слух, она услышит, если кто-то захочет подойти.

Рийта оглянулась на схватку. И кивнула. Говорить она уже не могла — внешность суккуба менялась. Заострились уши, лицо вытягивалось, превращаясь в кошмарную морду. Шипы прорезали невесомую ткань придворного одеяния. Легкий поклон в сторону Анны — и Старшая Фрейлина повернулась к Наири спиной, преграждая врагу путь.

— Наири... — Анна опиралась на руку Тассана, но идти быстро не получалось. Но она благодарила всех богов и демонов, что еще могла терпеть и не сорваться на крик.

— Простите, Наири. Позже я заплачу за свой грех! — Тассан подхватил Анну на руки и свернул с тропинки. Соми, уцепившись за плечо брата, отчаянно старалась не споткнуться. Но даже в этой суматохе она умудрилась взять с собой цитру.

— Сюда! — в глубине сада звуки боя не казались такими оглушающими.

Разросшиеся кусты жасмина послужили хорошим убежищем — после того, как Тассан расправил ветки, никто не мог сказать, что здесь только что кто-то прошел.

— Наири... — мужчина опустила Анну прямо на землю. — Простите. Но здесь нет ни ложа, ни даже покрывало.

— Похоже, моему ребенку придется появиться на свет на голой земле!

— Вот... — Соми протянула узелок. Тассан достал несколько пеленок.

— Спасибо... — Анна охнула от боли, слишком сильной оказалась схватка. И тут же за ней последовала другая, а к ним присоединились потуги. Стресс ускорил роды и Анна закусила руку, чтобы не закричать от раздирающей её боли.

— Наири...

— Он... Сейчас... Соми, помоги... — Анна схватила девушку за руку и устроилась поудобнее, раставив ноги. — Есть нож? Тассан, у тебя должен быть нож! И огонь...

Об антисептиках мечтать даже не приходилось. Оставалось молиться, что ребенок унаследует демоническое здоровье своего отца.

— Но есть... — Тассан достал оружие. — И даже огонь... Наири... простите! Соми, держи её!

Шарфик, превратившись в удавку, обхватил горло. Соми, сидящая в изголовье, тянула концы ткани изо всех сил, а Анну крючило от родовых болей и она не могла сопротивляться.

— Я не смею просить прощения. Но другого выхода у меня нет. — Тассан подвинулся ближе и занес нож.

Анна задыхалась. Драться она не могла, но и умирать не хотелось. Невероятным усилием она немного ослабила хватку и глотнула воздуха. И тут же тело свела судорога очень сильной потуги.

Крик ребенка смешался с воем ветра.

Тассан отпрянул на миг, не понимая, что случилось, а Соми бросила шарф и закрыла уши руками. Её вопль перекрыл даже шум поднявшейся бури.

Анну, Тассана и Соми словно непроницаемым куполом накрыло. А вокруг царил ад.