Полет Птитса

— Пойдём на смотровую башню, — предложил Карл, — может, станет интереснее.

Они пошли, держась за руки, мимо таверны и фонтана с ангелом, который облюбовали Пиксель и Софи, миновали калитку и оказались в новом парке.

На острове было два парка — старый и новый. Первый по сути являлся всего лишь заросшим клочком земли со складом, который, как и руины форта, остался после первой колонизации. Местные верили, что старый парк заражён ересью, и боялись ходить за окружающий его забор. Второй же был намного более ухоженным — с дорожками, лавочками и фонарями. В середине поднимался белый столб смотровой башни. Издалека она походила на растущий из зелени карандаш. Коническая крыша башни была покрыта коричневой черепицей.

Карл и Барбара протиснулись через узкую дверь и поднялись по тесной винтовой лестнице на смотровую площадку, откуда туристы, болтая и смеясь, озирали окрестности. Взявшись за металлические перила, Карл осмотрел остров. Он бывал здесь и прежде, но сейчас Высокая гора выглядела иначе. Похоже, Птитс уже давно не обращал внимания на красоту Зекариса.

— Ой, как здесь здорово! — воскликнула Барбара.

И действительно — пенящиеся волны на лазурном море, редкие белые облака в голубом небе, чёрный пик горы, яркая зелень джунглей и обоих парков. Даже человеческие постройки не казались такими уродливыми, как раньше. Краснокирпичный дворец губернатора Фокса, казармы, белый городок с коричневыми крышами, который с высоты башни выглядел игрушечным… Возвышающаяся на скале церквушка со сверкающей буквой «I» на шпиле, серый параллелепипед космопорта и башни форта с лазерными пушками, люди, издалека похожие на спички…

Барбара достала из кармана фотоаппарат, подошла к перилам и принялась снимать все эти изумительные виды. Затем она повернулась к Карлу и тоже запечатлела его в электронной памяти устройства. Капитан Птитс неожиданно для себя хихикнул, развернулся и попытался отобрать у Барбары фотоаппарат, но она отскочила в сторону. Карл догнал её под изумлённые взгляды отдыхающих. Не каждый день они могли увидеть капитана Имперской Армии, который бегал и резвился как маленький ребёнок. Под изумлённые взгляды туристов он выхватил у девушки фотоаппарат и щёлкнул её несколько раз.

После смотровой башни Карл и Барбара гуляли по набережной — той самой, где раньше встречались Пиксель и Софи. Корсар и дочь губернатора разведали лучшие места для прогулок на острове, и Карл решил воспользоваться их знаниями. Он шёл по песку и слушал, как криганка рассказывала ему о своём прошлом:

— Я выросла в самом Штальштадте. Это большой город из стали и бетона под защитным куполом. Почти весь Кригсхайм после Великой Галактической войны превратился в радиоактивную пустошь. Месть войск Великородины и Империи была жестокой…

Карл знал, что память о той войне для жителей Кригсхайма была совсем иной, нежели для великородинцев. Никаких орденских лент, парадов победы и гордости за свой мир, потому что гордиться было нечем. В начале Эры Империи Кригсхайм долгое время оставался самой мощной независимой человеческой державой в Галактике — ВССМ фактически только учился ходить, а Синто никогда не могла потягаться с силами Кригсвера. Но, так или иначе, криганское государство пало и покорилось Богу-Императору.

Империя обложила мир огромными долгами, и там наступил экономический кризис, выхода из которого люди ждали, но не видели. Многие мечтали о возрождении могучего Кригсрейха, и эти чаяния нашли отклик в харизматичной фигуре Людвига Гюнтера, тайного Лорда Разрушения по имени Зигфрид. Поэтому Гюнтер быстро заручился поддержкой масс, и на Кригсхайме за считанные годы установился новый порядок, по сути ничем не отличающийся от имперского, но с другой элитой у руля. Кригсфюрер Гюнтер поставил на колени целую звёздную систему и начал кампанию по «освобождению» Галактики, приостановленную совместными силами Великородины и Империи. А на уроках Лорда Вальдемара Карл узнал, что на самом деле Высшие Лорды Разрушения, которые стояли за Айнуром Алмазовым, заключили временный союз с имперцами против невыгодного и опасного для Тёмного Замка режима Лорда Зигфрида.

— Я училась в Штальштадтском Университете на филолога и сейчас работаю лингвистом. Жизнь у меня обычная, скучная. Есть компания подруг, но я от них устала. Раньше они были интересными, заводными, а теперь думают только о том, как удачно выйти замуж и наплодить детей. Мама меня тоже пилит, но мне не очень хочется.

— Не понимаю людей, которые оценивают других по количеству произведённой ими биомассы. Империи нужно мясо для войн и заводов, вот общество на этом и завязано. А я хочу сделать что-то по-настоящему новое, великое, а не тратить силы на обывательскую жизнь, на серость! — Карл говорил так увлечённо, что почти перешёл на крик.

— И что же ты сделал за свою жизнь? — подняла бровь Барбара.

— Ничего, если не считать пропагандистских приёмов, которые сейчас используются в пограничных мирах, и нескольких статей, на которые ссылается почти вся мыслящая часть Замка, — усмехнулся Птитс.

— От скромности ты не помрёшь, Карл.