Полет Птитса

Авис рассчитывал, что проект «Логика» перечеркнёт эти догмы, изжившие себя ещё до Эры Империи, и думал, что и Фридрих преследовал те же цели. Но неужели его друг собирался построить новую Империю или новый Гросскригсрейх? Ведь теперь Грюнвальд с пеной у рта утверждал, что стремление повелевать и подчиняться заложено в человеческой природе. Может быть, это и правда, но то, что Фридрих делал, можно было назвать только одним словом. Предательство. Он предал своего друга, практически боевого товарища. И даже себя прежнего.

Ночью Карлу снилось, что был построен первый Дворец Справедливости на X-5, и они с Фридрихом стали его правителями. Рубер оказался «злым» лицом режима, а он сам — «добрым». В зале с колоннами из белого мрамора толпа поднимала руки вверх и скандировала: «Хайль Грюнвальд!». Карл стоял за спиной довольного «фюрера».

Картинка сменилась, и вот он уже крадётся по ночным коридорам Дворца, с фонарём и пистолетом в руках. Он еле слышно открывает дверь, наводит оружие на безмятежно спящего Грюнвальда и нажимает на спусковой крючок…

БАХ!

Карл вздрогнул и проснулся. Вокруг никого не было — лишь тьма комнаты в общежитии Замка и космоса за окном.

— Фридрих совсем с ума сошёл, — через неделю сказал Карл Хардред, когда они гуляли по широкому коридору после занятий, — постоянно твердит мне о пользе гюнтеризма и хочет превратить «Логику» в новую Империю. Эх, как хорошо, что мы ещё ничего не сделали.

— А другие? — спросила Донни — Артемис, Эртин, Йаванна?

— Эртин полностью поддерживает проект, но… — Карл осёкся, — похоже, он лишь купился на громкие лозунги. Артемис, тот ещё раздолбай, хочет пива и женщин. Его не могла не привлечь свободная любовь. Хел… Йаванна не восприняла идею всерьёз, так как слишком хорошо знает Грюнвальда. А её дружки пришли за компанию и не особо заинтересовались. Политические нюансы их не особо волнуют, и после обучения они наверняка осядут в Синто или на других независимых планетах и будут выступать с гитарой.

— Да все наши одногруппники пришли к выводу, что Фридрих несёт полный бред.

— Он что-нибудь вам рассказывал? — спросил Карл.

— Да, многое из истории. В основном о тайных силах в Тёмном Замке.

— Что Тёмный Замок стоит за многими важными событиями последнего тысячелетия — это факт. Алмазов был Лордом Адамантиусом, а Гюнтер — Лордом Зигфридом…

— Ты не понял. Он говорит о тайных силах внутри Замка. Мне он сказал, что к ним принадлежит Штейнштейн.

— Что? — удивился Карл, — он совсем спятил? На каких основаниях он так решил?

— Потише, — сказала Хардред, когда рядом прошла компания оживлённо беседующих инициаток, — всё просто — потому что Штейн еврей.

Карл и раньше слышал о загадочном народе, который сейчас почти растворился среди остальных национальностей. С большой вероятностью в его роду тоже были евреи — его имя и фамилия почти не встречались на Великородине. А Грюнвальд теперь назначил эту нацию на роль козлов отпущения — вслед за своими новыми идейными вдохновителями.

— Так я и думал, — Авис стиснул зубы.

Он никак не мог поверить, что Фридрих, который раньше казался здравомыслящим человеком, теперь ведёт себя как заправский мракобес.

— Пора бы понять, Карл, что вся эта «Логика» — сама по себе бред, — ответила Донни.

Карл мог наорать на Хардред, начать отчаянно доказывать, что это не так… Но он этого не сделал. Его самого раздирали изнутри сомнения по поводу утопии Грюнвальда.

— Честно, я и сам подозреваю, что ты права, — ответил он девушке, взяв её за плечи, — я изучал разные модели «идеального общества». Фаланстеры Фурье на Древней Земле не продержались больше двенадцати лет. Колония на Алисе просуществовала двадцать, и некоторые даже были рады прилетевшим имперским оккупантам. Идеальное государство Платона так и не воплотилось в жизнь. А если бы и появилось, то не знаю, сколько бы оно продержалось и понравилось бы людям там жить.

— Я думала, ты глупее.

— Я действительно был глуп, Хардред. Здравствуйте, милорд! — он поприветствовал проходившего мимо Лорда Хэттера, — я позволил себе пойти за Грюнвальдом. А теперь… теперь он меня… предал.

— Предал? — переспросила Донни — да он никогда и не был твоим другом! Он хотел тебя использовать, и всё!

Слова Хардред вызвали дрожь у Ависа. Он осознал, что она говорила правду.

— Он назвал тебя однажды своим биороботом, — продолжила она, — он думал, что ты поможешь ему достичь его цели.

«Фридрих ещё шепчется обо мне за моей спиной!» — внутри Карла закипала ярость.

Но что хотел он сам? Разве не был сам Грюнвальд инструментом для достижения его, Карла, целей? Ведь под проектом «Логика» Рубер изначально понимал совсем иное, не созвучное желаниям и интересам Ависа.

— Давай поиграем, — вдруг предложила Хардред.

— Во что? — удивлённо спросил Карл.

Видимо, Донни хотела отвлечь его от мыслей о Грюнвальде и «Логике».

— Сейчас увидишь, — произнесла она и крепко стиснула его в своих объятьях.

Сначала юноше это понравилось — он ожидал удовольствия и, возможно, продолжения в своей комнате. Но затем он почувствовал, как его внутренние органы чуть не стали лопаться под действием силы Хардред.