Полет орлицы

– Тише, тише! – Жан д’Олон тряхнул ее за плечо. Он заговорил шепотом – быстро. – Они подслушивают нас, Жанна, ты должна остерегаться…

– Я не стану остерегаться бургундцев!

– Опомнись, Жанна! – д’Олон схватил ее руку, но она вырвалась.

– Жаннета… – Жан д’Арк умолял ее.

– Не стану! Я убегу! – в ее голосе прозвучало отчаяние. – Убегу!

– Даже не думай об этом! – вырвалось у Пьера д’Арка. – Милая сестренка…

– Убежишь, но куда? – спросил д’Олон. Оруженосец переглянулся с братьями д’Арк – мужчины были не рады, что затеяли этот разговор. – Скоро все изменится, – теперь д’Олон говорил едва слышно. – Король соберет деньги и выкупит тебя. И тогда мы вернемся под Компьен, и ты выполнишь свое обещание! Надо ждать, надо выждать, Жанна!

– Выждать! – усмехнулась она. – Надо бежать, мой милый д’Олон! Бог подскажет – куда. Он направит нас…

«Я же говорил, Жан, не стоило сообщать ей», – проговорил старший из д’Арков, когда они выходили из ее комнаты. Жан д’Олон только кивнул в ответ.

– Убегу… – прошептала Жанна, когда стража захлопнула двери и задвинула тяжелый засов.

Их подслушали. Один из бургундцев, которому вменялось в обязанность слушать все, о чем будет говорить Жанна и ее пленные товарищи, уловил обрывки нескольких фраз: «Не осталось ни одной крепости в округе, свободной от бургундцев и англичан – Компьен готов сдаться…» «Не смей говорить так! Я обещала жителям Компьена, что буду с ними!.. Я убегу! Убегу!»

Над этим «Убегу!» стражники только посмеялись. Убежит – куда? А вот заботу о Компьене не позабыли. И уже на следующий день один из стражников шагнул в ее комнату – за служанкой, что принесла Жанне еду и питье.

– Ты слышала, Маргарита, Компьену крышка! – Бургундец покосился на Жанну. – Еще несколько дней, и город возьмут штурмом.

Он воевал под Компьеном – был ранен, его в трех местах продырявили французские арбалетчики, один из рыцарей Девы Жанны отсек ему пол-уха, под теми же стенами он потерял с десяток своих земляков и теперь ненавидел французов лютой ненавистью.

– На все воля Божья, – ответила служанка, едва скрывая улыбку.

– Жаль, меня там не будет! – вздыхая, продолжал бургундец. – Говорят, его светлость приказал вырезать всех жителей, чтобы другим неповадно было идти ему поперек! И детей, и женщин, – всех! Как это делал Генрих Пятый Английский! Вот будет потеха! Поквитаемся мы с французами! За все поквитаемся! Я бы своими руками загубил их столько, сколько бы мне дали. Да я этих французов и за людей не считаю! Они – точно скоты, как их самозванец король…

– Не смей говорить так, жалкий выродок! – Жанна уже стояла рядом со стражником. – Если кто и скотина, так это ты!

Она готова была вырвать из его ножен меч и зарезать его тут же. Бургундец сделал бы тоже самое – с не меньшим удовольствием. Но он уже вцепился в рукоять меча, придерживая его и зорко следя за пленницей. Служанка вовремя отпрянула – об этой ведьме говорили многое. Что мечом она владеет, как своей рукой! А убить ей – раз плюнуть…

– Смотри-ка, арманьякской девке новость не по нраву! – усмехнулся тюремщик. – Но уж если герцог приказал всех вырезать, то по-другому не бывать! Пойдем, Маргарита, пусть остается. Она-то отвоевалась! Была бы моя воля, я бы ее на хлеб и воду посадил. Зря только мясо и рыбу на нее переводим!

Эту ночь Жанна не спала. «Его светлость приказал вырезать всех жителей – и детей, и женщин, – всех! – преследовал ее голос стражника. – Вот будет потеха!» Утром служанка принесла еду – овощи, рыбу и хлеб. Вечером пришли д’Олон и д’Арки. Она уже давно разузнала, куда ведут коридоры башни, где ее держат в невольницах. Ее ординарцам разрешалось выходить за пределы крепости – Жан Люксембург был уверен, что они не убегут, не оставят свою госпожу. Скорее умрут. Он был рыцарем и верил в кодекс чести, а Жан д’Олон и братья д’Арки внушали ему доверие.

Выходя из ее комнаты, мужчины недоумевали: глаза Жанны сияли. С чего бы? Неужели кто-то принес ей новую весть – Филипп Бургундский погиб под Компьеном? Лорд Бедфорд заболел холерой, как некогда его брат – Генрих Пятый, и умер в муках?

Чуть позже служанка принесла Жанне ужин, солдат, грозивший Компьену расправой, вновь зашел за ней следом.

– Я хочу вина, – сказала Жанна.

Бургундец усмехнулся. Служанка, впервые услышав от Жанны такую просьбу, медлила…

– Ты не слышала? – спросила пленница.

Служанка поклонилась:

– Да, госпожа.

Она вышла, а бургундский солдат, держа левую руку на рукояти меча, неспешно прошелся по ее комнате. Когда он повернулся к Жанне спиной, у нее в руках была кочерга. Она ударила его сбоку по голове, второй раз – по затылку; тюремщик еще не успел грохнуться об пол, а Жанна уже вырвала из его ножен меч. Но удары получились что надо – охранник лежал без сознания. Тогда она стянула ему руки веревкой, сорванной с балдахина над кроватью, сорвала с охранника амуницию.

Вернувшись с вином, служанка огляделась – охранника не было. Жанна стояла, прижавшись спиной к стене. Неожиданно она шагнула вперед и, выставив вперед руку – с мечом – негромко сказала: