Полет одной птицы (ЛП)

   Хозяин трактира бодро умывался в приготовленном супругой тазике. Проспавший в трактире ночь мальчишка угрюмо направлялся к тощей собаке, видно поделиться своими горестями. Алма где-то пропадала спозаранку. Успела наспех раздать срочные указания, и тут же скрылась по своим делам.

   - А, ребятки. Ну, умывайтесь, умывайтесь. Особенно ты, чёрненький. Чумазый какой!- трактирщик принялся весело посвистывать. Сегодня должны были появиться многие заезжие. Пусть только ребятки комнаты уберут, подушки собьют.- Сыро сегодня, сыро, да ничего. Чем сырее на дворе, тем теплее у меня:

   Пусть огонь в камине вьётся,

   Гроза мечет, пусть смеются.

   Пусть вопит шальная вьюга,

   А у нас нектар по кругу.

   Усы мочим, глазу радость...

   - Пиво - редкостная гадость,- закончил за него Мэроу. Чем вызвал широкую ухмылку на мальчишеском лице. Мальчонка улыбнулся, да тут же скрыл ухмылку грязной рукой. Мало ли чего, отец ещё рассерчает. Потом по ушам надаёт.

   - А? Чего?- трактирщик обернулся.- Чего сказал, малец?

   - Поперхнулся он,- ответил за друга Лант.- Мы пошли.

   И они прошли вверх по улице, чтобы миновать площадь, свернуть два раза на лево и выйти к маленькой неказистой хижине, где жила старая травница.

   И не было ничего удивительного, что Лант надел плащ в такую погоду. Сыро ведь, неприятно.

   Хозяйский сын подался вперед. Ему показалось, что под плащом мелькнуло эдакое, как меч... он нахмурился, как перед великим открытием. А если они бандиты? И на всю деревню обрушится опасность. А он первый предупредит... Его будут... Его все назовут... он уже сделал несколько шагов вперёд, желая на всякий случай удостовериться в правдивости своего наблюдения. Но тут обладатель плаща обернулся и та-а-ак внимательно посмотрел, что мальчишка резко нырнул вправо и затих во дворе. И не бандиты они вовсе, так, два неприятных верзилы. А ему что, а ему ничего.

   Мэроу шёл бодро. Сон совсем покинул его и тело сразу наполнилось готовностью идти и идти. И не останавливаться. Он с жадностью во все глаза глядел на людей. И в глаза заглядывал, и лица изучал, ведь скоро они покинут деревню. Осталось только дойти до дома травницы. А впереди - дикая равнина.

   Они дошли до площади. Маленькая деревенская площадь, хоть и выложенная камнем, такая же простая, как и всё здесь. Кругом добротные домишки с низкими крышами, кое-где из труб валил негустой дым.

   А солнце в небе слабо светило через сырую пелену. Того и гляди могли наползти тучи.

   - Но ведь приличная девка была,- женщина с белой смирной курицей в руках разговаривала со своей приятельницей, от удивления так и разинувшей рот.- Матери по дому помогала, за братьями малыми следила.

   - И чего?- другая женщина с разинутым ртом сокрушительно выпучила глаза.

   - Сбежала!

   - Кулья?!

   - Да Кулья, Кулья!

   Вокруг деревенских сплетниц уже начала собираться любопытствующая толпа.

   - А чего й то она?- тут же спросила подошедшая старушка с одним единственным острым зубом во рту.

   - А не знает никто. Говорят, в последние недели всё у окна сидела, глядела куда-то, а не перед собой. Всё глядела, мать говорит, а двора не видела.

   Кто-то грубо рассмеялся. Это уже к женщинам присоединился такой же беззубый старичок, с огромным поясом на тонкой рубашке:

   - Что ж такого видела?

   - А кто его знает,- вещала женщина со спокойной, порядочной курицей.- Потом, говорят, в степь уходить начала, травы собирать. Собирала всё собирала, а потом отцовскую одежду украла, под себя подшила. Еду в котомку и давай дёру ночью со двора!

   - Врёшь!

   - Ко-ко-ко!- Белая курочка затрепыхалась в руках хозяйки, точно негодуя от такой безнравственности.

   - И ищи свищи теперь,- выдохнула рассказчица, не забыв важно надуть и без того круглые щеки.

   - Что творится, а, что творится?- и старичок тяжело потёр рукой переносицу.- Раньше то что было? Порядочные все были. Отец-мать говорит: "Из дома ни шагу". И сидят, приданое прядут, миски стругают. И ведь занятие всем было, по вечерам собирались, стишки сочиняли, а с утра пораньше работать. Сватались потом, женились, детишек когда надо рожали. И всё было как у людей...- И старичок тяжело вздохнув, вызвав скупую слезу на морщинистых щеках старушки.- Не понимаю я. Девка ведь нормальной росла.

   - Да кто ж их теперь поймёт...

   - Безобразие...

   - За косы и домой!

   - Ты найди сперва!

   - Собак спустить...

   - Ага, травля и позор на всю деревню. Ой позор, лучше пусть пропадёт, чем возвращать теперь.

   - И то правда.

   Сплетницы перебивали одна другую, дружно ахали и тут же качали головами. Заслушавшийся было Мэроу уже готов был сделать очередной шаг. До конца площади оставалось всего ничего - как неожиданный свист заставил его резко повернуть голову. И тут же стрела вонзилась в деревянный столб у самого его уха. Несколько мгновений Мэроу просто смотрел на эту стрелу, затем перевёл взгляд в том направлении, откуда её должны были выпустить.

   И увидел охотников - у каждого сокол на плече - и даже того из охотников, что вчера пьяным воспевал прелести своей любимой. Он то и стоял с луком.