Полёт Ночных Ястребов (СИ)

— Приведите себя в порядок, — приказал Калеб. — От вас пахнет, как от пола в водопроводной комнате.

Он бросил что-то, что упало на мелководье между ними. Зейн поднял предмет и увидел, что это брусок валяного мыла.

— Оно не снимет с вас кожу, как то, что готовит ваша мать, мальчики, но оно сделает вас чистыми — волосы, тело, одежду, всё. Можете отнести свою одежду в повозку.

Нехотя они начали снимать с себя мокрую одежду, пока Калеб наблюдал за ними.

— Попейте воды, раз уж взялись за это. Это поможет вам вернуться к жизни, — добавил он, обернувшись к повозке. — Только постарайтесь не пить мыльную воду.

Калеб вернулся в повозку и стал ждать. Менее чем через полчаса появились два мокрых мальчика, обнажённых и несущих свою одежду. Калеб указал на повозку и сказал:

— Разложите их на боку повозки, пусть высохнут на солнце.

Оба юноши дрожали от утренней прохлады. Через несколько минут Калеб указал на небольшой сундук, стоявший за сиденьем извозчика, и сказал:

— Сухая одежда там.

Пока парни одевались, Тад сказал:

— Мне ещё никогда не было так плохо от выпивки.

Калеб кивнул.

— От виски ужасное похмелье.

— Зачем ты это сделал? — спросил Зейн, натягивая свежую тунику.

— Чтобы мне не пришлось избивать тебя до потери сознания, чтобы заставить покинуть Звездную Пристань.

Словно выйдя из сомнамбулического состояния, мальчики огляделись вокруг.

— Где мы? — спросил Зейн, его темные глаза сузились. Калеб увидел, как в них нарастает гнев.

— Мы на дороге в Яр-Рин, а потом отправимся в Джонрил.

Глаза Тада тоже сузились.

— Почему в Джонрил?

— Потому что твоей матери не нравилось то, что происходило с вами в Звездной Пристани, и она попросила меня отвезти вас куда-нибудь, где вы могли бы найти профессию. — Он показал, чтобы они заканчивали одеваться. — Вы двое были бесцельными бездельниками с момента выбора профессии два года назад.

Зейн гневно сверкнул глазами:

— Это неправда, Калеб!

Натягивая сухие брюки, он посмотрел на приемного брата.

— Мы работаем, когда можем найти работу.

— Разгрузка грузов на день-два каждый месяц — это не ремесло, — сказал Калеб.

— Мы делаем больше, — добавил Тад. — Мы также помогаем во время сбора урожая.

Калеб улыбнулся.

— Я знаю, вы старались. Но сейчас работы мало, а когда откроется новая грузовая линия — они привезут с собой своих ребят из Ландрета, и работы станет ещё меньше. Нет, ваша мать права. Если вы хотите найти свой путь в жизни, он должен быть где-то ещё, кроме Звездной Пристани.

Мальчики закончили одеваться, и Калеб велел им забираться в повозку. Он сел на сиденье извозчика и взял в руки поводья. Когда лошади, повинуясь его приказу, тронулись с места, он продолжил:

— В Королевстве, к сожалению, мало что происходит. Я знаю людей, которые могли бы найти вам работу, но нет никого, кто мог бы взять вас в ученики. Но в Кеше дела идут в гору, а в Джонриле у меня есть несколько друзей, которые задолжали пару услуг. Посмотрим, найдётся ли кто-нибудь, кто возьмёт к себе двух перспективных парней. Учитесь ремеслу, осваивайте его, и через дюжину лет или около того сможете вернуться в Звездную Пристань подмастерьями ремесленников, если захотите. Но учиться ремеслу вам всё равно придётся.

Мальчики неловко сидели на заднем сиденье трясущейся повозки: Зейн с подтянутыми к груди коленями, а Тад с выпрямленными ногами. Оба знали, что поездка будет долгой.

Повозка тряслась по дороге, лошади поднимали тучи пыли, а послеполуденный зной не давал покоя. Было необычно жарко для этого времени года, и мальчики время от времени жаловались. Им было неспокойно и скучно, а новизна путешествия уже порядком поднадоела. Калеб относился к их жалобам с добрым юмором, понимая, как они расстроены таким поворотом событий. В первый день они выражали и гнев, и печаль по поводу решения матери отправить их в путь. Они прекрасно понимали её доводы: Звездная Пристань уже много лет не была процветающим городом, и найти работу было трудно. Их юношеский оптимизм заставлял верить, что всё наладится, если они останутся, но к концу дня оба постепенно пришли к выводу, что мать, скорее всего, была права. В конце концов, они с радостью примут перемены, но пока что чувствовали себя брошенными. По крайней мере, Калеб был рад, что ни один из них не упомянул Элли и её роль в решении Мари отправить их из дома.

Калеб знал мальчиков почти всю их жизнь и очень любил; они были настолько близкими сыновьями, насколько он когда-либо мог иметь. Он знал, что, хотя они не считают его отцом, они смотрят на него как на суррогатного дядю и человека, о котором их мать заботится, даже любит.

Он немного знал Мари, пока её муж был жив, и уже тогда понимал, что она была к нему неравнодушна — он видел это в её глазах, несмотря на старательное соблюдение приличий. Позже она призналась, что даже в те дни он казался ей привлекательным. Он тоже заметил её, но, как и в случае с другими замужними женщинами, отбросил мысли о влечении. Через два года после набега троллей и смерти её мужа они стали любовниками.