Полет бабочек

Он не мог с уверенностью вспомнить, что именно сказал капитан Артуро о Сантосе. Может, лучше промолчать об этом. Но, с другой стороны, возможно, Жозе объяснит, в чем дело. Все смотрели на него, поэтому он продолжил:

— Мы с доктором Харрисом случайно встретили одного человека — вниз по течению отсюда. Стыдно признаться, но, когда это произошло, мы были изрядно пьяны, так что я помню смутно. Кажется, он упомянул имя мистера Сантоса.

— Понимаю.

Жозе, сидя на стуле, подался всем корпусом вперед, весь внимание.

— Я не совсем уверен… только, когда мы заикнулись о том, что пользуемся поддержкой мистера Сантоса, он очень рассердился и просто вышвырнул нас из своего дома.

Он посмотрел на Эрни, ожидая подтверждения этих слов, но Эрни просто пожал плечами.

— Ни малейшего понятия, старина, — сказал он — Все, что случилось после десерта, вылетело из головы. Признак хорошего рома, или что мы там пили, черт разберет.

Для Эрни обычное дело — забывать все, что происходило, пока он был пьян, и, похоже, это его ничуть не тревожило.

— Как интересно, — произнес Жозе. Он быстрым движением пригладил свои огромные усы. — А как звали того человека?

— Артуро. Морской капитан в отставке. Как по-вашему, что могло его так разозлить?

— Трудно сказать, — Он вздохнул и поправил жакет, натягивая его на свой объемистый живот. — Некоторые португальцы завидуют успехам разработчиков каучука. Возможно, вы просто столкнулись с проявлением жалкой зависти и ничего более. Я бы тут же забыл обо всем.

Томас улыбнулся.

— Да, конечно. Так и сделаю. Я даже не уверен, что запомнил все, как было. Благодарю вас, сэр.

— А вы знаете, что он собой представляет? — спросил Эрни.

— Сантос? — улыбнулся Жозе. — Хороший человек. Но из тех, с кем надо быть осмотрительным. Ему нравится разыгрывать людей, так мне говорили. С ним следует держать ухо востро, но в то же время нужно относиться к нему с уважением. И он будет относиться к вам так же, уверяю вас.

Пока они беседовали, наступил вечер. Томасу нужно было поработать, так что он тоже откланялся и присоединился к Джону в их хижине.

— Интересный человек, как тебе кажется, Джон?

Джон сидел за своим письменным столом и что-то быстро писал.

— Да, — откликнулся он, не оборачиваясь.

По всему было видно, что он не расположен к беседе, поэтому Томас стал разбираться с тем, что добыл задень: несколько проворных Junonia lavinia, с переливающимися зелеными разводами на коричневых нижних крыльях — ему удалось поймать их, когда они слетелись к какой-то грязной луже; парочка самцов Papilio lorquatus, черных с розовыми и белыми пятнышками, и одна драгоценная самка — при виде ее черно-желтой окраски он так не к месту возбудился. Томас достал их из временных коробочек, где они были приколоты булавками к кусочкам пробкового дерева. Приготовил ручку и карточки, чтобы написать этикетки для образцов — вид бабочки, место обитания и его собственное имя рядом с датой. Радовало то, что ему не надо было сверяться с книгами, — он был уверен в названиях видов, как в самом себе. На ум пришли слова торговца шляпами о том, что если человек умеет читать, то будет образованным. Конечно, Томас никогда не изучал энтомологию в Кембридже, как Джордж. Ну и что? У него прекрасное общее образование — и если ему недостает научных знаний, он сможет добрать их, читая книги. Альфред Уоллес никогда не учился на энтомолога, но Энтомологическое общество признало его первооткрывателем. Томас отметил про себя, что нужно побольше читать и поменьше мечтать, хоть он и перечитал все привезенные с собой книги. Что ж, примется за них снова.

Он также позавидовал тому, как легко Жозе переходил с английского языка на португальский и обратно. У Томаса португальский был все еще на очень низком уровне. Он мог давать общие указания местным жителям, но, когда нужно было переводить целиком предложения, в большей степени рассчитывал на Джона.

Когда он переносил Cithaerias aurorina на новую карточку, рука его дрогнула, и одно из крыльев бабочки порвалось. Он негромко выругался и поднял голову, чтобы проверить, не услышал ли его Джон. Даже если и услышал, то никак не отреагировал. Томас снова взял бабочку и легко провел пальцем по месту разрыва. Крылышко было таким нежным, что он даже не почувствовал его мозолистой рукой. Он поместил его между большим и указательным пальцами и потер сильнее — вот она, бархатистая поверхность, такая приятная на ощупь. На кончиках пальцев осталась пыльца, и он задумался о драгоценном качестве этой бабочки. Какой женщине понадобятся бриллианты или сапфиры, если у нее для украшения есть бабочка? Он взглянул на необычно маленькую Morpho rhetenor, которую привез из Сантарема, не пожелав с ней расставаться. Ему хотелось бы подарить эту бабочку Софи — возможно, поместить в смолу, чтобы жена могла приколоть ее к пальто или шляпке. Крылья морфиды перекликались бы с ее голубыми глазами, а насыщенный черный цвет оттенял бы ресницы.