Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне

Карьера Фелфе как агента КГБ закончилась через несколько месяцев. Информация, приведшая к его падению, была получена от Михаила Голеневского, подполковника Польской службы государственной безопасности, который в 1958 году стал направлять тайные послания в ЦРУ и в конце концов 4 января 1961 года перешел на сторону БОБ. Го-леневский сообщил, что два из шести сотрудников BND, ездивших в Вашингтон в 1956 году, были советскими агентами. Как только Голеневского благополучно переправили на Запад и он подтвердил свое сообщение, было предпринято расследование, что в итоге привело к аресту, суду и тюремному заключению Фелфе. Приговоренный к четырнадцати годам заключения, он отсидел только шесть. Ему удалось связаться из тюрьмы с КГБ с помощью тайных писем «матери» в Восточную Германию. 14 февраля 1969 года его обменяли на двадцать одного немецкого жителя. Трое из них были западными немцами, задержанными в СССР, а остальные — восточными немцами, отбывавшими тюремное заключение за шпионаж в пользу Запада[1087].

ВОСПОМИНАНИЯ ФЕЛФЕ

Еще через семнадцать лет вышли в свет мемуары Фелфе «Im Dienst des Gegners: 10 Jahre Moskaus Mann im BND» (Ha службе противника: Десять лет агента Москвы в BND) с серией тщательно выверенных «разоблачений», случившихся в то время, когда Фелфе служил в BND. Автор живописует себя убежденным марксистом-ленинцем и, чтобы доказать это, постоянно употребляет выражения типа: «тайная война против социализма», «империалист», «неоколониализм». На самом деле книга является совместным предприятием КГБ—MfS. КГБ свел Фелфе с MfS, которое передало этот проект Герберту Бремеру. Бремер и Фелфе провели несколько месяцев в Москве, непосредственно в КГБ, отбирая материал для книги. Когда был готов черновой вариант, его передали на просмотр КГБ. Фелфе утверждал, что КГБ настаивал на партийной терминологии[1088].

В главе «Мои операции» Фелфе пишет о своей роли в установлении тесных отношений с БОБ в операциях против Карлсхорста. Ясно дав понять, что BND не узнала ничего нового о Карлсхорсте, пока не прибрала к рукам программу под кодовым названием «Диаграмма», Фелфе описывает «внушительные» результаты «Диаграммы» и их публикацию в пяти томах с советскими телефонными номерами, планами внутреннего устройства домов, картами улиц, информацией о сотрудниках. Он утверждает, будто в публикации содержится все, что BND и ЦРУ знали о Карлсхорсте и было передано через BND в другие западногерманские службы: BfV и Федеральную прокуратуру. Это был все тот же документ, который аналитики БОБ нашли скучным и заполненным очевидной чепухой.

И все-таки Фелфе очень гордился своим детищем, его описание в книге позже нашло свое развитие и повторение во многих публикациях. Одним из самых «ценных разоблачений» Фелфе был большой многокрасочный план помещений КГБ в Карлсхорсте, показывавший, «каким именно туалетом пользуются отдельные члены высшего руководства». В свое время БОБ снабдила Фелфе черно-белой схемой улиц в Карлсхорсте с указанием многих важных объектов. Однако она не была цветной, и туалеты не были отмечены как весьма важные объекты[1089].

Опубликованный рассказ Фелфе о его оперативном проекте «Диаграмма», целью которого был Карлсхорст, полон преувеличений. Фелфе утверждает, будто он «подвигнул ЦРУ на совместную работу с BND в Пуллахе с целью получения информации о работе КГБ в Центральной Европе». Подобное вообще не практиковалось, да и БОБ не предоставляла группе «Диаграмма» информацию, полученную от важных источников. Однако совместная работа БОБ и Фелфе показывает, насколько опасно проводить общие операции и делить информацию со службами связи. Такие операции зачастую приносили большую пользу, но ведь каждый новый партнер увеличивает груз ответственности и риска. Фелфе был прав, когда утверждал, что такая роль в «Диаграмме» полностью его устраивала: да и руководство в BND было довольно отсутствием серьезного риска[1090].

Странно наблюдать с высоты 1986 года, что в книге Фелфе, где значительное место уделено описанию автора отношений между Карлсхорстом и БОБ, отсутствует всякое упоминание о агенте-двойнике Лене. Если бы не Лена и не интерес к этому агенту, появившийся у аналитиков БОБ, занимавшихся Карлсхорстом, никаких тесных отношений между БОБ и BND просто бы не существовало.