Читаем Покушение в Варшаве полностью

Пример для Урусовой оказался не менее наглядным. Добрейшая Шарлотта подарила фрейлине в дорогу шубу со своего плеча – черно-бурая лисица, стоит 12 тысяч рублей серебром. И все бы красиво, да только такими презентами цари, уже лет сто не жалуют, не при Иване Грозном живем, Европа, чай, ну или пытаемся.

Скроенная на легкую Сильфиду шуба Урусовой на носок. Не лезет на дородную спинищу. В этом особый укол, и особый намек. Не садилась бы ты, Соня, не в свои сани. Сани царские. Еще государыня показывала, как трактует Урусовых. Как слуг. Пусть и очень родовитых. Но ей – дочери прусского короля – не чета.

Злополучная шуба и сейчас занимала собой целый сундук. Невесомая, но огромная. При этом с такой узкой талией на золотой застежке, какой у Софьи Александровны и в десять лет не было.

Гостей проводили сначала на второй этаж в комнаты хозяйки, где та восседала в кресле, раскладывая пасьянс. Княгиня Екатерина Павловна была очень любезна. Обратилась к пришедший по-английски, говорила чисто и бегло, радовалась на приезд леди Дисборо. Та была рядом и представила полковника, а уж тот указал на Жоржа как на своего сотрудника и переводчика. Молодому человеку рассеянно кивнули и тут же забыли о его существовании. Что и требовалось. Юноша начал наблюдать и слушать, как если бы не Джеймс, а он попал в недружественный круг иностранцев.

Полковник, напротив, чувствовал себя прекрасно и легко находил общий язык с гостями. Кроме хозяек – мать и «три грации» с весьма увесистыми «добродетелями» – были: секретарь британского посольства, родной брат леди Дисборо Джон Кеннеди, как бы невзначай прикативший в Москву за сестрой. Дочь княгини Дашковой госпожа Щербинина – очень важная, очень крупная и несколько мужиковатая особа, по слухам, в этой своей черте очень похожая на мать… Пара графинь Татищевых, теток княжон, столь же «грациозных». Княгиня Зинаида Волконская, также заинтересованная в англичанах, но не столь сильно, как в итальянцах с их оперными голосами.

– Ваш брат был столь любезен, что навестил нас сразу же после прибытия в Москву, – обратилась к леди Дисборо старая княгиня. – Как вам город?

– Кремль при луне прекрасен, – хором отозвались англичане, как если бы отвечали урок. – Но здесь непомерные расстояния. От центра до окраин час! В карете! – возмутилась бывшая посланница.

– Нет новостей. Вернее, совсем нет, – удивился сэр Кеннеди. – В Петербурге вам все известно. Каждый шепот передается…

– Сплетни ужасны, – посчитал долгом заметить Джеймс. – Хорошо, когда их нет.

– О, – поддержала его княгиня Урусова, закатив глаза. – Мою бедную девочку просто преследовали слухи при дворе. Ведь она не виновата, что государь обратил внимание на ее достоинства.

Матушка лукаво скосила глаза на дочь. А та застыла как статуя, ложка предательски стукнула о тарелку, но даже тень не пробежала по ее полному, белому, точно облитому молоком лицу. Большие голубые глаза на секунду подернулись дрожащей пленкой и тут же высохли. Точно кто-то брызнул на них водой из стакана. Ни едкой красноты, ни воспаленных век.

Жоржу вдруг стало ее жалко. Все вокруг обсуждали эту девушку, как будто самой княжны здесь не было. Совершенства расписывали и выхваляли, как на рынке. Оказывается, она поет…

– Здешние дамы совсем не танцуют кадриль, – заявил сэр Кеннеди, как если бы в этом крылось преступление москвичей против остального цивилизованного мира. Александер видел такие места, где женщины и вовсе не танцуют…

– Наша девочка умеет, – немедленно отозвалась княгиня Урусова. – В Петербурге танец принят. Да и что такого случилось бы, если бы его величество через увлечение сблизился бы с нами, старыми родами?

Все сразу закивали и стали издавать утешительные звуки, словно останавливали лошадь: тпру, тпру.

– Старинные семьи унижены. Раньше знать хоть что-то значила. Мы влияли на царя, заседали в Думе. Это подобие палаты лордов, – пояснила англичанам одна из теток Татищевых.

– Петр лишил нас всего. Всего, – резким, как дверной скрип, голосом провозгласила госпожа Щербинина. – Моя мать говорила, что мы потеряли то, чем британцы обладают в полной мере. Теперь мы никто.

– Но ведь можно бороться, – подала голос леди Дисборо. – У нас были и Хартия вольностей, и революция, и реставрация… Наш мир строился не сразу. Что вы сделали, чтобы вернуть права?

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения