Похоже, это любовь

– У тебя есть кто-то еще? – в голосе Лайзы слышались нотки подозрения. – Не вздумай вешать мне лапшу на уши.

– Никого у меня нет. Просто я не в состоянии дать тебе то, что ты ищешь.

На мгновение в динамиках воцарилась тишина. Как Маккол ни старался быть прямолинейным парнем, женщины все равно немного выходили из себя, когда понимали – невзирая на жаркий секс – он действительно говорил серьезно, утверждая, что не ищет серьезных отношений.

– Хорошо. Но все время быть самому по себе одиноко, Ник, – сказала Лайза. – Когда такое случится, вспомни, как нам было хорошо вместе. И позвони мне.

Она повесила трубку.

Ник облегченно выдохнул и убедился, что звонок завершен. Все не так уж плохо. Когда он не перезвонит Лайзе, она двинется дальше. В конце концов, это был всего лишь секс. Без всяких сладких слов, нежностей, обещаний будущего. Довольно скоро она поймет, что где-нибудь в другом месте ей повезет больше.

Только Ник выехал с Огайо-стрит на шоссе, как его телефон снова зазвонил. Он проверил имя абонента.

Дерьмо.

Маккол быстро отмотал события назад, раздумывая над тем, как давно они разговаривали, и понял, что у него на проводе, как пить дать, окажется очередная недовольная женщина. Вероятно, это еще одна причина, почему он и предпочитал работать под прикрытием.

Взяв себя в руки, он нажал кнопку на руле и ответил:

– Ма, я как раз собирался тебе позвонить.

– Как же! Я могла умереть, а ты бы даже не узнал.

Ник расплылся в улыбке. Несмотря на свои шестьдесят его мать была абсолютно здорова и подтянута, но постоянно твердила о собственной смерти и о том, как люди неизбежно загонят ее в могилу.

– Папа, Мэтт или Энтони наверняка позвонили бы мне, случись такое.

Его мать, прославленная Анджела Джулиано, некогда разочаровавшая в Бруклине каждого влюбившегося в нее по уши пылкого итальянца, достигшего брачного возраста (как неоднократно твердила рассказанная Нику и его братьям история), тем, что позволила сильному, спокойному и явному неитальянцу Джону Макколу подвезти себя до дома от коктейль-бара «Лунный свет» в тот судьбоносный канун Нового года тридцать шесть лет назад, фыркнула в знак несогласия.

– Да что твои братья знают? Они живут меньше чем в двадцати километрах от нас, и мы с отцом никогда их не видим.

Ник прекрасно знал, что оба его брата, а также практически все проживавшие в Нью-Йорке родственники со стороны матери, каждую субботу обедали в доме его родителей, без исключений. Отец уже давным-давно смирился с еженедельными итальянскими вторжениями, посчитав их ценой, заплаченной за женитьбу на семье Джулиано.

И как всегда, во время разговоров с родителями или братьями, Ник ощущал укол вины. Он был более независимым, нежели его младшие братья, и в этом смысле расстояние в полторы тысячи километров между ним и родителями казалось не совсем уж плохим делом. Но все же, иногда Ник скучал по тем субботним обедам.

– Ты каждую неделю видишься с Мэттом и Энтони. Да ты со всеми видишься каждую неделю.

– Не со всеми, Ник, – многозначительно заметила мать. Затем ее голос изменился и стал теплее. – Ну, разве что в предстоящие выходные.

Ник выдержал паузу. Это могла быть ловушка. Наверное, мама подозревала, что по случаю ее дня рождения кое-что затевается, и забрасывала удочку в надежде выудить информацию. Хотя удивительно, что она взялась за него, обычно родительница наседала на Энтони, умевшего хранить секреты не лучше четырехлетки.

– С чего бы? Что будет в эти выходные? – небрежно спросил Ник.

– О, ничего такого. Я просто слышала об именинной вечеринке, спланированной для меня отцом и вами, мальчики.

Гребаный Энтони.

– И не вздумай винить Энтони, – тут же кинулась защищать младшенького мать. – Я уже слышала об этом от твоей тети Донны до того, как он прокололся.

Ник знал, какой следующий вопрос она задаст, прежде чем слова сорвались у нее с языка.

– Ну так что? Ты приведешь подружку? – спросила она.

– Прости, ма. Буду только я.

– Вот так сюрприз.

Он въехал на подъездную дорожку, ведущую к гаражу его многоквартирного дома.

– Просто предупреждаю. Я сейчас въеду в гараж – могут быть проблемы со связью.

– Как удобно, – отозвалась мать. – Потому что я запланировала для тебя по-настоящему отменную лекцию.

– Дай угадаю, в чем там вся соль: мне не мешало бы сосредоточиться на чем-то помимо работы, а ты умираешь с разбитым сердцем и без внуков. Тепло?

– Неплохо. Но я припасу остаток лекции на субботу. Я буду много жестикулировать, а телефон не передаст весь дух.

Ник улыбнулся.

– Ужас какой, но жду с нетерпением. Увидимся в субботу, ма.

– Я знаю, как ты занят, Ник, – смягчился ее голос. – Твой приезд домой для меня многое значит.

Он знал, что это правда.

– Ни за что на свете не пропущу.

***

Ранним субботним утром телефон Ника снова зазвонил.

Маккол продрал глаза и увидел, что на улице все еще темно. Перекатился на другой край кровати и пригляделся к часам на прикроватной тумбочке. Пять тридцать восемь утра.

Ник потянулся к телефону и проверил, кто звонит. Хаксли.