Похищение Прозерпины(Рассказы гроссмейстера)

Прошел еще один день, и противники заняли места за шахматным столиком. Простой маленький столик, такой же, как во многих гостиных, только в его темно-коричневую ореховую поверхность вделаны тридцать два желтых пальмовых квадрата. Свидетелем каких больших событий суждено ему стать! За этим столиком должна решиться судьба первенства мира, сюда два сильнейших гроссмейстера принесут весь свой опыт, знания, результат многолетнего труда над освоением премудрости шахмат. Здесь одному из них суждено испытать торжество победы, в то время как другой будет терзаться горечью поражения. Многое дано было историей узнать и увидеть этому маленькому шахматному столику!

Сосредоточенные, внутренне собранные, сели друг против друга чемпион мира и смельчак, захотевший отобрать у него корону. На лицах застывшая улыбка, с трудом скрывающая неимоверное напряжение нервов. Последний раз вспыхнул магний фотографов, пророкотали аппараты кино. Карлос Кваренцио пустил часы.

Медленно передвинул Капабланка белую королевскую пешку на два поля вперед. Битва шахматных гигантов началась.

О, эта ужасная первая партия, сколько неприятностей она доставила Капабланке, сколько тяжелых минут пришлось ему пережить!

Он сел играть первую партию спокойный и уверенный: у него белые фигуры, он в отличной форме — всего несколько месяцев назад Капабланка завоевал первый приз в Нью-Йорке, далеко опередив Алехина и выиграв у него матч из четырех партий. Казалось, ему ли бояться русского гроссмейстера — правда, шахматиста талантливого и интересного, но…

До сих пор Алехину не удалось выиграть у кубинца ни одной партии; почему же он должен выиграть сейчас, когда чемпион мира в расцвете сил, когда весь шахматный мир считает Капабланку непогрешимой шахматной машиной, непобедимым «чемпионом всех времен»?..

Так рассуждал кубинец в начале матча; вот почему он ничуть не расстроился, когда, просмотрев в первой партии несложную комбинацию Алехина, потерял пешку. «Ну что ж, начнем матч с ничьей, — подбадривал, сам себя Хосе Рауль. — Все равно выигрыш Алехина в этой сложной позиции весьма проблематичен».

Однако вскоре Капабланка убедился, что даже при лучшей защите спастись не так-то просто. Алехин играл неподражаемо, находил ходы, которые он и не предвидел. И тогда уверенность начала покидать кубинца, его настроение резко ухудшилось.

…Алехин надолго задумался над ходом. Устав бродить по залу, Капабланка вышел на балкон. Весенний вечер был чудесен, после духоты турнирного помещения свежий ветерок приятно обдувал разгоряченное лицо. «Хорошая погода, — подумал Капабланка. — А тут играй, да еще проигранную позицию… Плохи дела! А может быть, все же спасу партию, неудобно начинать матч с поражения!» Но интуиция подсказывала, что дело его безнадежно.

Вдруг под балконом раздались аплодисменты, послышались крики: «Браво, Капабланка! Ура чемпиону мира!» Вглядевшись в полутьму, он увидел толпу любителей, собравшихся на улице у входа в клуб. Ничего не зная о ходе партии, а может быть, просто не разбираясь в тонкостях игры, аргентинцы шумно приветствовали своего любимца.

Смущенный неуместной овацией, Капабланка был вынужден принимать поздравления. Когда его глаза после яркого света освоились с темнотой, он заметил недалеко от балкона группу танцовщиц из театра «Ба-та-клан» и среди них Кончиту. Женщины старались кричать громче всех, считая своим долгом поддержать знакомого своей подруги.

Поспешно вернувшись в зал, кубинец сел за столик. Мозг его лихорадочно искал спасения. Алехин еще не сделал очередного хода и более двадцати минут обдумывал варианты. Но вот он сделал ход. Русский не зря терял драгоценное время — его тридцатый ход был ошеломляющим. Капабланка не заметил этого ответа черных в своих предварительных расчетах. Алехин возвращал лишнюю пешку, зато его фигуры занимали грозные атакующие позиции. Пока черные старались сохранить свой материальный перевес, у кубинца еще теплилась надежда на спасение, но теперь его позиция сразу стала безнадежной. Ферзь и ладья противника врывались по открытой линии, чтобы начать решающее преследование белого короля.

«Прекрасный маневр, — невольно похвалил Капабланка противника. — Может быть, не брать пешку, а разменять ладьи?» Немного подумав, он пришел к выводу, что в этом случае его шансы на защиту становились совсем минимальны. С тяжелым сердцем пошел Хосе Рауль на невыгодное продолжение, ничего другого уже не оставалось. Последующие десять ходов были разыграны быстро. Когда истекли положенные сорок ходов, Капабланка отложил партию, хотя и прекрасно понимал, что доигрывать ее совершенно бесполезно. Просто ему уже в первый день не хотелось огорчать своих поклонников.

Больше двух недель прошло с начала матча, а события первого дня еще не изгладились в памяти Капабланки. Медленно прогуливаясь по улицам вечернего Буэнос-Айреса, он вспоминал мельчайшие подробности семи первых партий матча.