Похищение Европы

– Добрый вечер! – Влад лежит животом на подоконнике, оглядывая комнату. – Не помешал?

У него лёгкая щетина на щеках, стрижка в стиле милитари, татуировка в виде штрих-кода на правой стороне шеи. Он редко пользуется дверью, когда приходит ко мне. Это надо обогнуть дом, зайти в железную калитку рядом с воротами, потом в подъезд. А тут прыг грудью на подоконник и любой вопрос решай, не слезая с окна.

– Уф-ф! – наконец отнимает от груди ладонь тётя Лариса. – С тобой заикой можно остаться.

– Я на секунду. – Влад шуршит ладонью по крепкому выбритому затылку. – Думал, может, пойдём на террасе посидим.

– Ты что не знаешь, что он у нас непьющий? – Командор наконец понимает, что прятать пиво глупо и достаёт из-за монитора стаканы. – Вон, на два пальца нацедил и то не может выпить.

– Я же не предлагаю ему пить, просто посидеть.

– Не, Влад, – отрицательно мотаю я головой. – Не охота выходить.

Сидеть по барам – это не моё. Когда все трезвые – тогда да! Но этот период длится не долго, потом сознание компании устремляется в коллективный полёт, а твоё по-прежнему остаётся пристёгнутым вместе с задницей к стулу. Все становятся весёлыми, забавными, но чужими. Иногда бывает весело смотреть как их штырит, но быстро надоедает, а потом вообще подходит черта, за которой – непонимание. И тогда остаётся два варианта: либо маяться от скуки и тайком посматривать на часы, либо проявить решительность, сослаться на срочные дела и уйти.

Влад некоторое время молчит, потом пожимает плечами:

– Ладно, пойду, посмотрю, кто там из знакомых есть. Сигарету дай.

В последнее время сигареты он не покупает, – как приходит, первое, что от него слышишь: «Дай сигарету». Чтобы не доставать постоянно сигареты я держу одну пачку на подоконнике специально для него.

– Там смотри, – киваю подбородком за штору.

Он оглядывает подоконник, суёт пальцы под раскрытую створку окна, выковыривает оттуда пачку.

– Я две возьму, ладно?

– Ладно.

Он суёт одну сигарету за ухо, вторую берёт губами и, прощаясь, поднимает ладонь, спрыгивает за окно. В щель между шторами с улицы виден зеленоватый отсвет неоновой рекламы.

Наш сосед Виорел имеет две квартиры на первом этаже – третью и четвёртую. В одной квартире он живёт с женой и дочерью, а во второй открыл стоматологический кабинет. Прорубил дверь на улицу, отштукатурил фасад, вывеску неоновую установил. Недавно купил в Словакии новое оборудование, старое свалил за сарай. Теперь по вечерам у меня за окном зеленоватое неоновое свечение.

Я разворачиваю к тёте Ларисе монитор, указываю на него пальцем.

– Финский квас называется калья.

– Не слышала. – Записав слово в клеточки кроссворда, она сворачивает газету трубочкой, шутливо хлопает ею Командора по голове. – Всё! По домам!

Я провожаю стариков, но дверь за ними лишь притворяю, не защёлкивая замок. Теперь остаётся только послать вызов на последний входящий номер, но перед этим я принимаю меры, чтобы имя абонента не светилось на дисплее при каждом звонке, а то, так недолго и спалиться.

Зарегистрировать её под цифрой шесть, исходя из того, что она живёт этажом выше в шестой квартире? Или написать «она»?

Но шифровальщик из меня никудышный, поэтому я просто вписываю её имя задом наперёд: «Атир».

Глава 4. Временно свободная

Сквозняк вздувает шторы, входная дверь по-воровски скрипит, закрывается изнутри на два оборота. Свет из прихожей наискось ложится в уютный сумрак освещённой только светом монитора комнаты, но вскоре гаснет и он, а на пороге комнаты появляется та, чей голос звучал в трубке. Атласный халат небрежно перетянут пояском, на голове роскошная копна завитых мелкими колечками светлых волос. На красивом лице ироничная усмешка.

Жёлтый бумажный сквозняк над столом втянул с улицы сладковатый запах маттиолы, которую тётя Лариса каждый год высаживает вдоль дворовой ограды и называет не иначе, как ночной фиалкой. Летом я редко закрываю окно, поэтому Рита всегда приходит с этим ночным ароматом.

Но поднимает меня с дивана не её приход, а сигнал вызова по скайпу. Сажусь за компьютерный стол, боковым зрением ловя осуждающий взгляд.

– А встретить у двери было лень? – Стоя в дверном проёме, Рита меняет позу, полы халата спадают по сторонам, обнажая выставленное вперёд колено.

Таинственно обозначенная в темноте светом монитора, высокая, стройная, она и сама похожа на ночную фиалку, – халат голубого цвета, духи с цветочным ароматом, приходит затемно.

Рита сама выбирает время, когда прийти, поэтому я и не встречаю её у двери. Несмотря на воинственные заявления, она не против такого порядка, и у неё уже вошло в привычку негромко закрыть за собой дверь, аккуратно поставить к стене мои брошенные у порога кеды, по-хозяйски выключить оставленный для неё в прихожей свет.

– Боишься заблудиться? – Я уже хочу ответить на звонок, но своим нарочито строгим покашливанием Рита заставляет меня обернуться.

– Слышь, Матей, – она, когда сердится, или просто играет в недовольство, называет меня по фамилии. – Тебе не говорили, что ты плохо воспитан?

– Ты первая.