Пока горит звезда

— Удачи, Сорокин, — сказал Забродов, поднимаясь со стула. — Я тебе сообщил, а там уже дело техники.

Напоследок Забродов еще раз повторил для Сорокина имена и фамилии, которые на удивление ясно отложились у него в памяти, и ушел. Едва дверь за Илларионом закрылась, до полковника дошло: «Это же их точка! Как я их буду задерживать?! Так и прилечу туда с пистолетом, размахивая удостоверением?»

В следующую секунду он выскочил в коридор и, рванув, не хуже спринтера на Олимпийских играх, настиг Забродова на лестнице.

— Илларион, поехали вместе.

Забродов согласно кивнул головой.

— Ладно, жди меня здесь, я сейчас за курткой сбегаю!

— Пистолет только не забудь, — крикнул ему вслед Илларион. — У меня рогатки для тебя нет!

Апатия и безверие у Сорокина сменились неожиданным приливом радости. Он почувствовал себя словно заново родившимся. И, несмотря на колоссальную усталость, он готов был хоть завтра ехать на дачу и яростно копать грядки, таскать воду и собирать яблоки. Все, что угодно! Он почувствует себя по-настоящему свободным, как только закроет это дело. Выйдет как человек на улицу, прогуляется и вернется домой, где ляжет на диван и посмотрит какой-нибудь фильм, может, даже возьмет пару отгулов или отпуск, во время которого будет спать каждый день до полудня, смотреть футбол, пить пиво и рыбачить до полнейшего отупения.

Забежав в кабинет, Сорокин торопливо, негнущимися пальцами, рванул на себя плащ. От плаща отлетела пуговица. Полковник махнул рукой, подобрал ее и сунул в карман плаща. Со стороны Сорокин был похож на юношу, у которого по весне взыграли гормоны, и который несется на свое первое свидание с вполне очевидными целями.

В дверь раздался дробный стук.

— Да-да, войдите.

На пороге показался мужчина в классическом костюме с галстуком, в туфлях начищенных до блеска, и с дипломатом в руке.

Сорокин болезненно поморщился. Он терпеть не мог адвокатов с их вкрадчивыми и пространными речами и недвусмысленными предложениями насчет освобождения подзащитных. Этого типа Сорокин видел впервые.

— Я сейчас тороплюсь, и у меня нет времени. Зайдите потом, — Сорокин злорадствовал, давая этому франтоватому молодчику от ворот поворот. Пускай знает, что находится в милиции, а не в каком-нибудь ресторане, где он может позволять себе всякие вольности.

— Не советую вам разговаривать со мной таким тоном. Я адвокат Георгия Сукиасяна.

— Не знаю я никаких Сукиасянов, — отмахнулся Сорокин. — Я тороплюсь. Вам это понятно?

— Хочу вам напомнить, — зловеще сказал адвокат, — что у вас мертвым грузом лежат деньги моего подзащитного. У него дипломатический иммунитет, и вы не имеете никакого права ему препятствовать.

За спиной адвоката показался и сам Сукиасян. Он был в сером шерстяном костюме. Правый рукав пиджака, как заметил Сорокин, был наполовину пустой.

— Вы пришли как раз вовремя, чтобы опознать подозреваемых.

— Полковник, — ядовито улыбнулся адвокат. — Займитесь вашими непосредственными обязанностями. У моего клиента через пять часов самолет, и будьте уверены, что если он не попадет на этот рейс, отвечать, прежде всего, будете вы.

— Насколько мне известно, — Сорокин пристальным взглядом буравил Сукиасяна, словно надеясь, что тот расколется от страха прямо сейчас, — вы учились в одном институте с небезызвестным бизнесменом Артуром Орбели.

— Это не имеет никакого отношения к моему клиенту, — прервал Сорокина адвокат.

— Сомневаюсь. Но я до всего докопаюсь, уж поверьте. Те люди умерли, а вы нет, — Сорокин снова вперился взглядом в Сукиасяна. — Я узнаю, для чего предназначаются эти деньги.

— Свои догадки оставьте при себе, — иронично улыбнулся адвокат. — А теперь, будьте добры, отдайте личные вещи моего клиента, если не хотите, чтобы эту проблему решил ваш непосредственный начальник.

Сдерживая злость, Сорокин сел за стол, включил компьютер и набрал документ. Ему хотелось двинуть кулаком по этим наглым мордам. Нарочно, чтобы показать свою власть, он даже не предложил адвокату и Сукиасяну присесть, хотя в наличии имелись свободные стулья. Распечатав бумагу, он положил ее на край стола, и ручку — туда же.

— Распишитесь здесь и здесь, — Сорокин ткнул пальцем. — Деньги заберете в сто шестом кабинете. И запомните на будущее, господин Сукиасян, что если вы еще раз где-нибудь попадетесь, я не посмотрю на ваш дипломатический иммунитет и задержу как обыкновенного преступника. В СИЗО вы будете вести себя по-другому.

И Сорокин стремительным шагом покинул кабинет, перебросив плащ через руку. В голове у него роились предположения и идеи. Он прекрасно знал, что из себя представляют армянские бандформирования. Эти ребята ушлые, знают себе цену и мелочовкой не занимаются. Они участвуют во всевозможных махинациях, имеют связи в милиции, прокуратуре и суде, а также активно поддерживают своих политиков и крупные кредитно-финансовые организации. Конечно, ему до всех не добраться, так как большая часть преступников ушла в легальный бизнес, но потрепать им нервишки и проредить их ряды вполне возможно.

— Что там у тебя? — недовольно спросил Илларион.