Пока горит огонь

– Представляешь, здесь я выросла, – обернулась к Олегу Вера. – Мама рассказывала, что я ходить начала как раз в этой комнате: уцепилась за этажерку, подтянулась на руках, встала – и пошла.

– А это что? – Олег кивнул на развешанные под потолком вязанки сухих трав.

– А, это папа… Собирает травы какие-то, потом сушит и чай с ними пьет. На вкус ничего, пить можно. – Она рассмеялась. – Ладно, ты тут располагайся, я в сад схожу, посмотрю, может, можно яблок нарвать. Честно говоря, тут все пришло в запустение, после смерти мамы некому было садоводством заниматься.

Она легко сбежала по ступенькам, обернулась на пороге. Он отчетливо запомнил ее тонкий силуэт на фоне яркого, слепяще-солнечного дверного проема, взлетевшие и плавно опустившиеся на плечи темно-глянцевитые волосы.

– Посмотри там насчет самовара, – сказала она. – Так чаю хочется. – И убежала в сад.

Он еще немного побродил по дому – осторожно наступал на ветхие полосатые половики, рассматривал фотографии на стенах – Алексей Васильевич Голубев, еще курсант Военной академии, обнимает молодую большеглазую жену, первоклассница Вера серьезно, без улыбки, смотрит в объектив, сжимая в руках длинный букет гладиолусов. Принес из комнаты большой металлический самовар, водрузил его на стол, прикидывая, как пользоваться этим доисторическим монстром.

Его насторожил какой-то смутный шум во дворе – и тут же сработал древний инстинкт, обострившееся за годы военной службы чутье, всегда предупреждавшее об опасности. Сбросив ветровку, он остался в футболке, перепоясанной кобурой, выхватил «токарев» и бесшумно, прижимаясь спиной к стене, двинулся к выходу. Только бы не скрипнули рассохшиеся ступени под ногами, только бы не…

Глаза его расширились, словно он увидел призрак. Перед ним во дворе была Вера – ничего не замечая вокруг, она пыталась допрыгнуть до висящего на нижней сучковатой ветке яблока. А сзади, за ее спиной, маячил неизвестно откуда взявшийся парень в джинсовом костюме. В руке парень держал «вальтер» с наверченным глушителем.

Замерев на ступенях, он понял, что парень его увидел. Олег пытался просчитать, успеет ли одним прыжком очутиться между ним и Верой. По всему выходило, что не успеет. Окликнуть ее, предупредить о приближающейся сзади опасности он не мог.

Ухитрившись, наконец, сорвать яблоко, Вера обтерла его о край футболки и с хрустом откусила. Потом подняла голову и встретилась глазами с Олегом.

– Антоновка, – с улыбкой похвасталась она раздобытым трофеем. – А ты что, на охоту собрался?

В ту же секунду неизвестный перетек к Вере и, обхватив ее шею свободной рукой, приставил ей к виску пистолет. Вера вздрогнула от неожиданности, но сориентировалась быстро – не вскрикнула, не начала отбиваться.

Она лишь шире распахнула глаза и часто задышала. «Молодец!» – похвалил ее про себя Олег. Так и нужно было действовать, не стоило зря нервировать нападавшего. Тем более пока неизвестно было, какие у него дальнейшие планы.

Он не успел даже испугаться за нее – сработала многолетняя выдержка, привычка мгновенно брать себя в руки, действовать по ситуации. Он знал, что запоздалая реакция нервной системы начнется потом, когда все разрешится. Сейчас же тело и мозг действовали слаженно, как безотказно работавший механизм, не оставляя места эмоциям.

– Что тебе нужно? – не повышая голоса, чтобы не выдать напряжения и не выводить из себя нападавшего, спросил он. – Мы выполним все условия, только не стреляй.

– Условия? – ощерился парень. – Для начала, будь добр, аккуратненько отбрось в сторону свою пушку. Медленно-медленно и очень осторожно. Помни, что у меня хватит времени разнести башку твоей бабе… Итак, начали: ме-е-едленно-ме-е-едленно, и о-очень аккуратно, хорошо?

Двигаясь словно во сне, Олег послушно кивнул и далеко отшвырнул свой «токарев» в сторону.

– Вот и хорошо, – продолжал незнакомец. – А теперь садись на травку. Ноги расставь пошире. Нет никаких условий, мне нужна только эта баба. Дай мне увезти ее – тачка за забором, – и я ничего тебе не сделаю.

– А ей? – Олег тянул время, пытался вовлечь незнакомца в разговор, усыпить бдительность и напасть на него. Правда, пока непонятно было, как это сделать, не подставив под удар Веру. Нападавший перевел ствол на Олега, и он понял, что теперь у Веры появился шанс.

– Ей? А на фига мне ей что-то делать? Живая она больше стоит, чем мертвая. Не ссы, все с ней будет в порядке. Как думаешь, старый придурок Голубев любит свою дочь?

– Любит, – кивнул Олег.

– Ну вот и Барков Валерий Львович любит своего сына, очень любит. А Голубев чё-то не хочет этого понимать. Вот мы ему и поможем, покажем, так сказать, наглядный пример, каково это, когда твой ребенок в опасности.

Олег старался не отводить взгляда от глаз незнакомого парня, держать его, словно гипнотизируя. Боковым зрением он успел ухватить, как Вера, стараясь не менять положения тела, опустила ладонь в карман плаща. Он вспомнил о маленьком браунинге, который просил ее всегда держать при себе. Только бы она не оставила его в сейфе сегодня, только бы у нее хватило решимости…