Пока чародея не было дома. Чародей-еретик

— А знаешь, когда ты подрастешь, ты станешь очень опасной особой. Но ты права: некоторые взрослые люди — особенно облеченные властью — считают свои дела самыми важными на свете и потому не придают особого значения каким-то слухам или сплетням. Но именно поэтому от слухов так трудно обороняться, и потому от них бывает так много вреда.

Джеффри нахмурился:

— Я начинаю понимать… Папа как-то раз сказал мне, что слухами можно одолеть войско.

— И так бывает, — согласился Пак. — Но бывает и по-другому: так случается порой, что в куче перьев, которую собой являют слухи, прячется горошинка истины, но кто может сказать, где правда, а где — вымысел? Кто докажет, что этот шериф не трудится на благо их величеств, на благо всего королевства? Правду только мы слышали из уст этой чаровницы.

— И как рыцарь поверит тому, о чем она говорит? — пробормотала Корделия. — Она — всего-навсего простая крестьянка, и что-то говорит про шерифа…

Пак кивнул:

— Вот-вот. А как рыцарь может узнать, что шериф его обманывает? И что вы, к примеру, говорите правду?

— Верно, — проговорил Магнус и поджал губы. — Мы просто дети, а эта девица и шериф — взрослые.

— А будете ли вы лучше, когда станете взрослыми? — придирчиво хмыкнул Пак.

— За меня можешь не сомневаться! — запальчиво воскликнул Джеффри. — Я непременно буду внимательно выслушивать всех — и детей, и крестьян, и дворян, и простых людей, и буду старательно думать обо всем, что они мне расскажут!

ГІак довольно кивнул:

— Вижу, ты действительно кое-что уразумел. Всякий человек должен иметь право на то, чтобы его выслушали, какими бы глупыми и незначительными ни показались тебе его мысли. И конечно, всенепременно следует хорошенько обдумывать все, что услышишь. Порой самое невероятное оказывается сущей правдой. И потому вам следует брать пример с вашего отца и придерживаться высших законов страны. Ибо, если вы не будете так поступать, злые люди могут помешать добрым узнать об их черных делишках.

— Но как же это им удастся? — озадаченно спросил Магнус.

— А очень просто, — ответил Пак. — Злодеи будут наказывать любого, кто хоть словечко скажет против них. Допустим, вы позволите, чтобы законом запрещались какие-либо речи. Тогда злодеи станут требовать, чтобы каких-то людей, которые им не нраву, наказывали за произнесение запрещенных речей.

— Значит, — проговорил Магнус, пристально глядя на спящую Фебу, — нам не следует рассказывать о ней рыцарю?

— Нет, вы можете это сделать, но вы не можете запретить ей говорить то, что она думает, хотя вы и понимаете, что ее речи — сплошная ложь. Она, конечно же, станет утверждать, что понятия не имеет о том, что будете утверждать вы. Вам придется доказать, что она не только говорила, но и делала то, о чем говорила.

— А нам этого не доказать, — расстроенно покачал головой Магнус. — Но неужели мы ничего не можем сделать для того, Пак, чтобы помешать ей и впредь соблазнять людей лживыми речами?

— Ну, во-первых, можно было бы предупредить о ее кознях парней из ближайшей деревни, — с усмешкой ответил Пак. — Если они вам поверят, Фебе останется только скрипеть зубами от злости.

— Это если поверят… — мрачно пробормотала Корделия. — Так значит, с ней самой мы ничего сделать не сможем?

Пак пожал плечами:

— Оставим ее здесь, пусть поспит. Пойдемте, дети. Попробуем разыскать ее господина.

— Шерифа? — обрадованно ухмыльнулся Джеффри. — Ага! Стало быть, нам все равно предстоит бой? Ура!

9

Но где же он квартирует, этот шериф?

Магнус задал вопрос более или менее отчетливо, но было видно, что глаза у него слипаются.

— В деревне Луганторп, — ответил Пак, лицо которого было озарено пляшущим пламенем костра. — Дотуда всего два часа ходу. Поутру туда и отправимся.

— А что еще рассказывают про него эльфы? — спросила Корделия, гладя светлые кудряшки Грегори, задремавшего у нее на коленях.

— Лишь то, что он и вправду собирает войско из крестьянских парней, как и говорила Феба, — ответил Пак, — и еще — что это самое войско под его предводительством разбило пару-тройку разбойничьих шаек в горах.

— А в самом ли деле тут Так много разбойников? — спросил Джеффри в промежутке между двумя зевками.

— Много. И становится все больше.

Джеффри сразу перестал зевать.

— Такое вряд ли возможно без продумывания и подготовки.

— Попал в точку, — сверкнул глазами Пак. — Кто-то с нетерпением поджидал исчезновения ваших родителей, детки.

— Значит, нам надо задать этим негодяям трепку!

— А вот и нет! — сердито возразил Пак. — Это дело короля, а не ваше, — усмехнулся он. — И все же, я так думаю, мы могли бы оказать его величеству маленькую услугу…

— Скорей, хватайте их!

Грубые руки сцапали детей. Другие руки проворно обмотали их веревкой, привязали руки к бокам. Уродливый мужчина в стальном шлеме рассмеялся прямо в лицо Корделии. Она поморщилась — так противно несло у него изо рта.

Послышалось лошадиное ржание. Векс встал на дыбы и ударил копытами по стальному нагруднику одного солдата, другого. Воины в страхе попятились.

— Не бойтесь! — крикнул один из них. — Это просто конь!