Пока чародея не было дома. Чародей-еретик

— Ой, да это малявка! Человеческий детеныш! Ладно, ладно, малыш, не бойся меня и не переживай так. Вы, ребятишки, вечно носитесь как угорелые, не разбирая дороги. А бояться старого поганого эльфа не надо, не надо!

Между кустиками, прямо перед Корделией и ее братьями неожиданно вынырнул Пак и гневно воззрился на дуб:

— Эй ты, негодяй, отвечай немедленно! Откуда ты тут взялся?

Эльф крутанулся, чтобы взглянуть на Пака, и прокрутился дальше, поскольку был привязан за пояс к одной из нижних ветвей дуба серебряной цепочкой.

— Да сколько же можно спрашивать-то, а? — взвыл эльф. — Неужто не видишь, что твой сородич в беде и что ему надо подсобить? Хватит уже вопрошать, лучше освободи меня из неволи!

Губы Пака разъехались в ухмылке.

— А я так думаю, не стоит тебя отсюда снимать. Такое славное украшеньице для этого старого дерева!

Эльф одарил Пака свирепым взглядом, весь раздулся от обиды. Росточком он был ниже Пака — всего-то с фут в высоту, а еще вернее было бы сказать — «в длину», учитывая его нынешнее горизонтальное положение. Он висел, придерживая высокую зеленую шляпу ручками на голове, чтобы шляпа не свалилась. Камзольчик у эльфа тоже был зеленый — точнее, он был скроен наподобие фрака. Зелеными были и короткие, до колен, штанишки. А под фраком на крохотном человечке был надет ярко-желтый жилет, а кроме того — белые чулки и черные туфли со сверкающими пряжками. Мордашку эльфа украшала каштановая раздвоенная борода и еще — свирепая гримаса.

— Следовало бы догадаться, — проворчал эльф. — Чего еще ждать от Пака?

— Ага! — изумился Пак. — Так ты меня, выходит, знаешь?

— А кто же из Колдовского Народца не знает тебя, старый ты и подлый проказник? Все, кто честно трудится, знают про тебя, который только тем и занимается, что подстраивает всяческие козни!

Грегори нахмурился:

— Но Колдовской Народец не трудится! Только гномы трудятся — они добывают золото и драгоценные камни, да карлики — они мастера на все руки, а ты — не гном и не карлик!

— А ты погляди на его одежонку, — ворчливо посоветовал малышу эльф, висевший на дубе. — На башмаки его погляди. Неужто Робин Добрый Малый сам все это себе пошил да стачал?

Корделия ахнула и захлопала в ладоши.

— Теперь я поняла, кто ты такой! Ты — эльф-башмачник!

Эльф снял шляпу, прижал ее к животу и учтиво склонил голову.

— Так и есть, о прекрасная девица!

— А почему ты одет в зеленое и желтое? — осведомился Джеффри.

— Да потому, что он — ирландец, — с кривой ухмылкой объяснил Пак. — Вот только Колдовской Народец Эрина сроду не отращивал усы — у них у всех бакенбарды да короткие бородки. А у тебя почему такая длиннющая бородища?

— Ага, и раздвоенная притом, — добавил, кивнув, Магнус.

— Да потому, что мои далекие пращуры родом из Святой земли, — буркнул эльф.

— Из… Иудеи? — вытаращив глаза, уточнил Грегори.

Эльф гордо кивнул.

— Значит, — оторопело вымолвила Корделия, — ты…

— Лепрехун, — вновь учтиво склонив голову, представился эльф. — Келли Макголдбейгель, к вашим услугам.

— Какие от тебя услуги, когда ты на дереве висишь? — хихикнул Пак и, прищурившись, глянул на серебряную цепочку. — И как же, интересно полюбопытствовать, тебя постигла такая печальная участь, эльф?

Мордашка Келли побагровела.

— Да злодей этот, помещик, отродье Сассенаха, мне такую пакость подстроил, а подсобила ему Ольстерская ведьма! От кого, как не от нее, он проведал, что лепрехуна только серебряная цепочка может удержать?

— А удержать тебя решили для того, чтобы спокойненько выкопать твой горшок с золотом? — догадался Пак.

— Да, да, этот лорд, отродье Сассенаха — подлый грабитель! — вскричал лепрехун Келли. — Только разбойник с большой дороги так обошелся бы с эльфом, не стал слушать его заверений!

— А послушал бы — не много бы приобрел, — фыркнул Пак. — Однако твои сородичи славятся в мире фэйри тем, что всех за нос водят, и вашим клятвам веры нет никакой. Вам поклясться — раз плюнуть.

— Это про какие ты говоришь клятвы? — возмутился Келли. — Про клятвы, вырванные силой? В темницах, под пытками? Они, по-твоему, не крепки?

— Не менее крепки, чем эта серебряная цепочка, — рассудительно заметил Магнус. — Не стоит ли нам снять тебя с этой ветки, чтобы затем продолжить разговор?

— О да, да, и за это я вам буду премного благодарен! — Келли с чувством закивал, и его снова завертело на цепочке. — Ой вэй! Прошу тебя, милый мальчик, поскорее сними меня отсюда!

Магнус подлетел к ветке и принялся отвязывать от нее цепочку.

— Ой, ой, поосторожнее! Потише, а? — запричитал лепрехун, в испуге жуя свою бороду. — Не забудь про то, что я не мотылек какой-нибудь, когда будешь последний узелок развязывать!

— Ну, так я тебя поддержу, — пообещала ему Корделия.

— Ты, девчушка? Да разве ты сумеешь? Ты и стоишь-то не ели… А-а-а! — завопил он. Магнус наконец справился с узлом. Келли с криком ужаса сорвался вниз, но пролетел всего-то дюйм, не более. — Что это? Как же это? Ой! Я лечу!

— Ты опускаешься на землю, — успокоила его Корделия. — Извини, но мне нужно было мгновение, чтобы оценить твой вес.