Погнутая сабля (ЛП)

— Нам известно, что это неправда. Вы познакомились в Англии еще до высадки во Франции десанта в поддержку восстания в пользу Бурбонов в 1795 году. У нас есть основания полагать, что вы встречались в Париже в 1803 году. Поскольку вы часто служите агентом британского правительства, весьма вероятно, что с тех пор вы поддерживаете связь.

Росс встал и подошел к зарешеченному окну. Они находились в комнате, а не в тюремной камере, пусть и небольшой по размеру.

— Я приехал в Париж в 1803 году с другом-доктором и попытался отыскать мадемуазель де ла Блаш, потому что ее жених Шарль де Сомбрей передал мне кольцо перед тем, как по вашему приказу его убили ваши приспешники. Мне не удалось найти мадемуазель де ла Блаш, поскольку ее не было в Париже. Она вышла замуж за барона Эттмайера и проживала в Вене. Вы придумали еще какие-нибудь обвинения?

— О, есть кое-какие, — ответил Тальен. — Например, одно оскорбление, о котором вы уже подзабыли.

— Ну конечно, разве вы могли о таком забыть, — съязвил Росс.

Тальен взглянул на караульного у дверей. Только его присутствие нарушало их уединенную беседу.

— Гильотина уничтожила многих людей и гораздо лучше вас, сэр Росс. Гораздо ценнее вас, сэр Росс. Это была потеря мирового масштаба, в отличие от вас, сэр Росс. К сожалению, Пожилая Дама вышла из моды. Стала чересчур жадной. Вы удивитесь, но под конец я пощадил многих людей. Многих, в особенности женщин. А теперь мадам Гильотина предназначена для воров и преступников. А предателей и шпионов будут расстреливать.

Росс исподлобья взирал на расположившегося в удобном кресле Тальена. Доносился еле ощутимый запах лаванды.

— Этот разговор имеет какую-то цель?

— Разумеется, назовите имена и опишите всех людей, с которыми познакомились в доме де ла Блаш.

— Я никого не знаю. Мы с женой приехали как друзья, провели несколько вечеров вместе, вспоминали давние времена, когда был жив Шарль де Сомбрей. Мне неизвестно, шпионка ли она, но даже если и так, она мне в этом не признавалась.

— Да ну, еще раз подумайте. Неужто два признанных шпиона встречаются и обсуждают погоду в типично английской манере или, быть может, выступление в опере? Неужели так оно и есть, а?

— Что-то в этом духе. Еще мадемуазель де ла Блаш помогала моей жене с покупками.

— И, разумеется, покинула Париж до вашего возвращения?

— С данным обстоятельством, — ответил Росс, — вы знакомы лучше меня. Я лишь знаю, что моя семья покинула Париж девятнадцатого числа, к счастью, как оказалось.

— О, безусловно, мы бы ее отпустили. Такая красивая женщина.

— Тогда по какому праву вы ущемляете мою свободу?

— Месье, нам известно, что вы шпион!

— Я неоднократно просил вашу охрану организовать встречу с послом.

— Увы, в конце прошлого месяца он сбежал из Парижа с поджатым хвостом. Несомненно, присоединился к бывшему королю Людовику. Англия не признала императора, так что теперь во Франции нет представительства этой страны. Ваше посольство закрыто.

— Тогда я требую встречи с императором.

— Увы, он слишком занят государственными делами и пытается навести порядок после одиннадцати месяцев дрянного правления Бурбона.

— Он знает, что меня держат здесь без суда и следствия?

— Не имею ни малейшего представления, месье.

— По-моему, он осознает, как и вы, что если захочет и дальше поддерживать дружеские отношения с Англией, то неразумно лишать свободы ее гражданина, в особенности из посольства.

— Вряд ли император станет отвлекаться на такие пустяки.

— И все же я не считаю, что он отнесется с одобрением к тому, что его подчиненные, Фуше и вы, держите британского подданного под стражей просто из прихоти.

Тальен зажег сигарету. Россу закурить он не предложил.

Когда дым рассеялся, Тальен спросил: 

— Вы жалуетесь на дурное обращение?

— Я жалуюсь на заточение!

—Но вас кормят и обеспечили жильем, часовой прогулкой в день и парижскими газетами.

— Я жалуюсь на заточение.

— Хотите женщину? Это можно устроить, если пожелаете.

— Благодарю, но воздержусь.

— Что ж, понимаю, трудно будет угодить тому, у кого в постели сама леди Полдарк.

Росс промолчал. Он старался сохранить самообладание. Тальен встал, но Росс не оглянулся. По-видимому, беседа подходила к концу.

В дверях Тальен произнес: 

— Поймите, месье, как только вы расскажете нам о мадемуазель де ла Блаш, вас освободят.

— Могу ли я узнать, что случилось с полковником де ла Блашем?

— Сбежал, как и сестра, а простым людям пришлось оплатить счет.

Росс вздохнул.

— Я неоднократно повторял, что мало знаю о де ла Блашах. Рассказать о них еще что-нибудь — значит просто выдумать. Поставленное вами условие — всего лишь дешевая уловка и глупая месть. Любой добропорядочный француз постыдился бы такого.

Тальен выдохнул дым. Россу хотелось закурить, но он промолчал.

— Я посоветуюсь с коллегами, — ответил Тальен. — Мне кажется, если вы откажетесь сотрудничать, вас вывезут из Парижа. Здесь отсутствуют надлежащие условия для жилья. Поедете на следующей неделе. Но разумеется, вам известно, — добавил он с хитрой ухмылкой, — что свобода в ваших руках.

— Вам прекрасно известно, что нет, — ответил Росс.

Глава третья

I