Поглощение

Определить Единорога, отвечающего нашим требованиям, оказалось не слишком сложно — рядом с одной из кобыл постоянно крутился жеребенок.

Теперь я расскажу вам почему же наш план по праву можно было считать безумным.

Дело в том, что, не представляя никакой другой альтернативы, мы решили, что один из нас спрыгнет с утёса, расположенного над водой, прямо на спину кобылице, а затем попытается её обездвижить.

А дальше — всё просто!

Мы доим животное и отправляемся восвояси.

Конечно, что план был простым, что вовсе не гарантировало его эффективность. Напротив, в нем были весьма внушительные логические бреши, которые могли выйти нам боком.

Господи! Да кого я успокаиваю! Они не только могли, но и с успехом этой возможностью воспользовались!

Но, давайте ка обо всём по порядку.

* * *

Естественно, что тем безумцем, который прямо с утёса должен был прыгать на Единорога — был никто иной, как я сам. Для Петропавла любой промах мог оказаться смертельным. У меня же шансы выжить были гораздо выше.

Конечно, возможность сделат всё мирно, по обоюдному согласию с животнм у нас могла бы быть, если б, как утверждала Гиана, кто-то из нас был девственником. Только девственница может безпрепятственно подойти к единорогу. Про себя могу сказат, что ябыл стольже девственнен, как девица после седьмого оборта. На мой вопросительный взгляд Петропавел вспыхнул и заверил, что девок у него было немерено.

Лично мне верилось в это с трудом. Хорошо, если у него был секс хотбы с одной деушкой.

Тогда настаивать на своём умозаключени я не стал, и вот теперь этот любимец знойных женщин мотнул головой в сторону утёс, беззвучно, одними губами, произнес:

— Давай!

Легко сказать! А вот побороть один из страхов, на протяжении нескольких последних месяцев, преследовавших меня в ночных кошмарах, было не так-то просто. После того, как я едва не сгорел в машине, рухнувшей с высоты пятиэтажного дома, воздушная стихия давалась мне с трудом. Последующие падения из инвалидной коляски, лишь раз за разом укрепляли во мне этот комплекс.

Не малых трудов мне стоило, чтобы убедить себя в том, что теперь, находясь в виртуальной вселенной, я способен совершить то, о чем в нашей вселенной мастер спорта по легкой атлетике может лишь мечтать.

Начинал я свой разбег неуверенно, но в каждый следующий шаг вкладывал силы все больше и больше.

Ближе к обрыву я уже летел.

Оторвавшись от глиняного уступа, я взмыл в воздух. Теперь многое зависело от того, правильно ли мы с Петропавлом всё рассчитали.

Глядя на приближающийся хребет сказочного создания, я облегченной подумал, что, вроде бы, попадаю животному прямо на спину.

Однако, чем ближе я оказывался к своей цели, тем сильнее крепили мои подозрения о том, что перелетев Единорога, попаду своей попой точнехонько на закрученный в спираль рог.

Вот если бы заставить животное сделать полтора шага вперед!

— Но-о-о! — закричал я, за мгновение до того как должен был получить серьезные травмы, связанные с проникающим ранением и разрывами мышечных и прочих тканей организма.

Когда такую рану получает человек, живущий на старой доброй Земле, то не скоро ещё этот инцидент, передаваемый из уст у в уста, в форме уморительного рассказа, о злоключениях пострадавшего, сотрется (конечно, если он вообще когда-нибудь сотрётся) из народной памяти.

На моё счастье, чуткая кобыла, услышав мой вопль, в последний, я бы даже сказал, роковой миг, сделала единственный шаг, спасший меня от несмываемого позора.

Остальное стадо, обнаружив чужака, бросилось в расспную.

Если вы думаете, что на этом мои несчастья закончились, то вы глубоко заблуждаетесь, так как дальше следовало чрезвычайно жесткое приземление моей паховой области на довольно твердый хребет животного.

Случись такое падение в моей земной жизни, то моё будущее отцовство оказалось бы под большим вопросом.

Здесь же, лишившись изрядного количества жизненного параметра в строчке индикации, я крепко накрепко вцепился в винтовой рог, для того, чтобы удержаться на спине животного.

Меж тем, испуганный единорог влетел в воду, заметно потеряв в скорости — настала пора, для осуществления очередного этапа нашего безумного плана.

Выхватив из-за пазухи заранее заготовленную тряпицу, я начал торопливо перематывать ею морду животного, старательно завязывая расширившиеся от ужаса глаза.

Нам с Петропавлом казалось, что если мы, на время, лишним животное способности видеть, то через некоторое время оно сможет успокоится.

На самом же деле это обернулось таким родео, которое и в страшных снах не снилось ковбоям дикого запада.

* * *

Обезумевшая от страха скотина выписывала такие фортеля, что удерживался я на её хребте лишь с помощью самого настоящего чуда, да ещё рога, за который я держался не жалея сил.

Кобыла, почувствовав что на берегу справиться со мной будет значительно легче, начала на ощупь выбираться на отмель, где, я в этом ни на мгновение не сомневался, должна была показать мне все, на что только была способна.

На пути к берегу единорог несколько раз оступался, окуная нас в ледяную воду.