Поганое поле. Возвращение (СИ)

Удивительно, что он все же активировался! Но почему? Потому что меня ударил по башке Габриэль? Если да, то я начинаю напоминать старый телевизор, который не работает, если его хорошенько не поколотить…

Пейзаж под нами изменился, вздыбился зелено-желто-бурыми скалами, многие из которых выглядели неестественно: уж слишком правильные у них формы. Скалы покрывала густая растительность, в узкие и глубокие лощины не проникал солнечный свет, но тем не менее там что-то светилось. Над скалами и между ними мельтешили тачки и более крупные сигарообразные транспортные средства.

Скоро скалы стали неправдоподобно высокими и вертикальными; в естественных условиях они обвалились бы под собственной тяжестью. К тому же на них произрастали целые леса.

Я пригляделся. Да это не скалы…

— Это деревья, — вымолвила Кира. — Они несколько километров в высоту!

И правда, это были невероятно огромные деревья, рядом с которыми секвойи выглядели бы как трава рядом с вековечными дубами.

У этих деревьев не было крупных ветвей, только один очень большой ствол, изъеденный эрозией, покрытый трещинами, в которые поместился бы мусоровоз целиком и еще место для тачки осталось бы. Ствол покрывали деревья поменьше, образующие целые вертикальные леса. Я так и не понял, что это было — отдельные растения или часть одного организма.

Наша тачка замедлилась и летела между этими титанами. Видно было, что на вертикальных поверхностях стволов кипит жизнь: шмыгают зверьки, похожие на обезьян и гигантских белок, люди ходят по витым хрупким лестницам, ничуть не парясь насчет того, что под ними километровая пропасть. Кое-где прямо по коре низвергались небольшие водопадики. Вверх-вниз двигались кабины лифта, но выглядели они так, будто их смастерили из дерева.

В стволах чернели входы в многочисленные “пещеры”. В целом, эти древесные голиафы напоминали небоскребы, “скрещенные” безумной нейросетью с секвойями.

Пролетев по узкому и темному “ущелью”, мы несколько раз повернули и влетели в одну из “пещер”. Тачка припарковалась на площадке, и мы выбрались из кабины. У меня тряслись колени при мысли, что в паре метров пропасть, в которую очень долго падать.

Мне даже не захотелось глядеть в ту сторону. Поэтому я сразу пошел в глубь пещеры.

Пещера эта, как и хоббичья нора, была благоустроена. Чистый древесный пол, изящно изогнутые стены, сводчатые потолки. Кое-где потолки соединялись с полом древесными тяжами, в которых были вырезаны полки. На них стояли чашки и прочая утварь. Некоторые тяжи были широкими и образовывали внутренние мембраноподобные стены, отделяющие друг от друга помещения. В этих стенах имелись овальные дверные проемы, занавешенные аляпистыми занавесками крупной вязки.

Мы, насколько я понял, находились в просторной гостиной, которая плавно, без каких-либо переходов, переходила в парковку прямо у входа в пещеру. Очевидно, пещеру можно закрыть, но я не приметил нигде какой-либо ширмы.

Из узких отверстий в сводчатых потолках свисали люстры, сложенные из множества круглых зеркал. Из отверстий сочились солнечные лучи. Они отражались в люстре и распространяли вокруг мягкое свечение. Вероятно, узкие проходы пронзали древесный небоскреб вдоль и поперек, и по ним с помощью системы зеркал распространялся дневной свет, как в оптическом волокне.

Из глубины пещеры-гостиной, неслышно ступая босыми ступнями по коврам, вышла Ива Сертек.

Теперь я видел не только ее голову, но и все остальное. Все остальное соответствовало голове: невероятно тонкая и гибкая фигура, длиннющие ноги и изящные руки. На ней была короткая туника, полностью закрывающая грудь, но обнажающая руки, украшенные тонкими витыми браслетами. На ногах красовалось нечто вроде чулок, но этот предмет одежды был не сплошным, а как бы состоял из отдельных колец. Создавалось впечатление, что на Иве полосатые супероблегающие брюки, но при более внимательном рассмотрении выяснялось, что одежды на ней, по сути, не так уж и много.

Если кратко, то Ива произвела на меня сильнейшее впечатление. Я привык, что россы выглядят, как попугаи, а тут вдруг такое изящество, вкус и гармония со строго дозированной сексуальностью…

Видимо, я засмотрелся на нее с дебильным видом, поскольку Кира не без раздражения пихнула меня в бок локтем.

— Э-э-э… Здрассьте… — промямлил я.

— Привет! — сказала Ива с улыбкой. — Я Ива Сертек, то есть Серфер Секции Тек. Но вы, наверное, и так догадались. Добро пожаловать. Рада, что вы добрались в целости.

Я оторвал от нее взгляд и огляделся.

— Это Секция Тек?

— Ну что вы! Это Секция Грин. Здесь все с ума сходят по экологии и природе.

— Это заметно, — пробурчал я. — Тут даже небоскребы выращивают как деревья…

— Ничего похожего на Поганое поле, — заявила Кира, и я мысленно с ней согласился. Габриэль сравнивал Секцию Грин с Поганым полем. Ничего подобного.

— Возможно, вы видели не все Поганое поле, — вежливо предположила Ива. — На самом деле оно очень большое, хотя и не занимает весь мир.

Эти слова тотчас напомнили мне надпись в мусоровозе.

— Зачем вы написали об этом в гарбовозе? — спросил я. — И зачем спасли меня?