Поганое поле. Возвращение (СИ)

По закону подлости луны на небе не было. Новолуние. Ярко светили звезды, но от них не было никакого проку. Как и от тусклой точки костра позади. Ночного зрения нейрочип не давал — а жаль! Фонарей я с собой не взял — отпугну Урода, а мне в данном случае нужно его как раз таки подманить.

Становилось все темнее, и я начал переживать, что ничего не увижу, даже если Урод пройдется перед самым носом. Оставалось ориентировать только на В-токи. Они окружали не один гриб, но и деревья, и траву, если “присмотреться”. Неживая материя вроде земли и камней В-токи не излучала, но слабо-преслабо “фонила”. Это становилось заметно, если как следует сосредоточиться. Спустя минут десять я обнаружил, что, в принципе, могу ориентироваться даже в полном мраке, если стою неподвижно и настраиваюсь на В-токи. Стоит пошевелиться и отвлечься, “В-токовая” картина тут же испаряется без следа, и я вижу одну чернильную тьму.

Я оглянулся и не увидел костра. Его затушили или спрятали каким-то иным образом. Волшбы я не ощущал, морочить голову мне не могли. Не доносились и голоса. Мои спутники будто сквозь землю провалились.

“Видать, не хотят отпугнуть Урода”, — подумал я и вдруг почувствовал пульсацию гриба. Это был не звук, а что-то более неуловимое. Гриб при всей своей неподвижности бился, как гигантское сердце.

Я сдвинул предохранитель автомата на стрельбу очередями и стал осторожно обходить гриб. Что же это такое? Симбиоз? Но как целая экосистема единомоментно зародилась вместе с Поганым полем? Для обычной эволюции нужны миллионы и миллиарды лет.

И как в поганую экосистему вписываются Лего? Где днюют эти непонятные роботы?

Если расстрелять, сжечь, раскурочить нафиг все грибы, подохнут ли Уроды внутри и куда пойдут с рассветом те, кто выживет? Растут ли эти грибы как, собственно, грибы после дождя?

Мое сердце стучало едва ли не громче гриба. Напряжение достигло апогея. Еще мгновение, и я начну стрелять по грибу, не дождавшись выхода Урода.

Конечно, это тоже вариант: расстрелять в хлам гриб и Урода заодно, потом долго рыться в жидких внутренностях и того, и другого в поисках глаз. И надеяться, что шальные пули не превратили глазные яблоки в жидкое дерьмо.

Что-то подсказывало, что поступи я так, Отщепенцы посчитают Испытание проваленным.

Эти соображение сдерживали меня нажать на спусковой крючок. Но никак не успокаивали. Меня начинало натуральным образом трясти.

И тут неслышная, но ощутимая пульсация разом стихла.

Гриб (я видел его в виде В-токов) с чавканьем раскрылся, как огромный мясистый и невероятно уродливый бутон. И сразу же, без паузы, из его влажных глубин выскочили сразу три Урода. Этакая монструозная тройня из великаньей матки…

Я не ждал тройни. А потому растерялся и промедлил долю секунды. Этого времени хватило одному из Уродов — он прыгнул на меня, обрызгав маслянистой жидкостью без запаха, которая напомнила мне тот момент, когда я сам выбрался (давным-давно) из квест-камеры.

Я нажал на спуск, когда под тяжестью Урода падал на спину. Очередь болезненно резанула по барабанным перепонкам, вспышки выстрелов осветили искаженную, с оскаленной пастью, бледную рожу, отдаленно похожую на человеческую. Пули все благополучно ушли в небо.

“Включить боевой режим!” — с запозданием скомандовал я. Боевой режим — штука энергозатратная; включишь раньше времени, посадишь “батарейки”.

БОЕВОЙ РЕЖИМ ПОДКЛЮЧЕН

Что бы я делал в этом мире без боевого режима?

Урод сидел на мне и рвался к глотке треугольными зубами, а я отталкивал, упираясь в его шею автоматом, который сжимал, как палку, двумя руками. Перехватить оружие и применить по назначению не удавалось: расслабишь руки — и Урод вырвет кадык.

Я все же перехватил холодную шею Урода левой рукой, а правой выдернул из-за пояса кинжал и несколько раз в режиме швейной машинки всадил в бок чудищу.

Урод, казалось, от ударов стал еще сильнее. Его скользкое холодное тело напряглось, налилось стальной силой… И обмякло. Захрипев, Урод мазнул когтями по моей левой щеке и завалился набок.

Сбросив Урода, я вскочил на автомате с такой скоростью, что заныли все мускулы и суставы. По лицу и шее текло теплое и липкое. Щека онемела от боли.

Сзади зашуршало. Я развернулся на каблуке и нажал на спуск. Автомат затрясся, выплевывая пули. В темноте не разберешь, но судя по В-токам и звукам, я попал в одного из Уродов. Он затих в траве, но где-то оставался третий, которого я не чувствовал.

Проклятие! Знали ли Отщепенцы, что в одном грибе днюют сразу три Урода?! Будь там один, я бы уже победоносно возвращался в лагерь.

Свободной рукой я наощупь выхватил из-за пояса М-стикер и налепил прямо на гриб. Он был упругим и теплым — в отличие от своих детишек. Затем я в ускоренном режиме опустился на одно колено перед зарезанным первым Уродом и взялся за кривой кинжал…