Поэзия как волшебство

Голубое небо, в чистоте своей, безоблачно. Единичность великой первоосновы – однообразие лазурного эфира – не внушает уму никакой мысли, а лишь баюкает его в полусонной мечте. Но вот появилось малое белое облачко, и в небе, потерявшем единичность основы, началась жизнь. Облачко растет и становится тучкой. Тучка, меняясь, делается грозовым облаком. Облако становится грозною тучей. Белое стало серым и черным. Темное стало медным и рдяным. Круглое стало длинным, изогнутым. Малое стало безмерным, объемляющим. Белая птичка воздушная превратилась в стаю черных птиц. Маленькая рыбка-серебрянка стала темным китом. Две-три серые мыши стали грохочущим стадом слонов и носорогов. В синих лугах неба ревет неуемный бык, который хочет обнять сто небесных коров.

Красные кони бога Огня, светлоокого Агни, мчатся, сверкая копытами, и в небе за ними поет гром и вьются молнии, а на земле внизу, в этой священной Индии, где самые высокие горы и самые мудрые мудрецы, льется хрустальный серебряный дождь, и торжественные брамины поют звучный гимн духам грозы, стрелометным Марутам.

Первооснова – калька с немецкого термина Urgrund, употреблявшегося в значении «абсолютная реальность». Медное для обозначения грозового облака – гомеровское? Изогнутый в значении curve, дуговой. Серебрянка – название тихоокеанской мойвы, в общем смысле рыба как пища для китов. Серая мышь – домовая – противопоставлена полевой мыши (что не вполне соответствует биологической номенклатуре). Синие луга неба – возможно, метафора вдохновлена выражением blue valley. Самые высокие горы не в Индии, а в Непале

(с 1816 по 1923 г. британская колония) – Джомолунгма, множественное число «горы» для торжественности и впечатления горного хребта. Вероятно, Бальмонт включал в Индию все Гималаи. Самые мудрые мудрецы – отсылка к встрече

Александра Македонского с гимнософистами («нагими мудрецами») Индии.

Гляди, как у них на плечах
Сверкает, прильнувши, копье.
Так льнут к нам влюбленные жены.
И диск в их проворных руках,
И губительный меч!
Как легко они с неба спустились
По согласью с самими собой.
Пробудитесь под шорох свистящих бичей,
О, Бессмертные!
По беспыльным путям прошумели Маруты
                                                          могучие,
И блестящими копьями их
До основ сотряслись все места.

Отрывок из перевода, впервые опубликованного в сборнике переводов «Зовы древности: гимны, песни и замыслы древних» (1908). Гимн Марутам относится «Ригведе», в переводе Т. Я. Елизаренковой этот отрывок (Ι, 168) звучит так:

К плечам их прильнула (пика,) словно
                                         прильнувшая женщина,
В их руках соединились пряжка и нож.

(Их) самозапрягающиеся (упряжки) спустились
                                            с неба по (своему) обычаю.
О бессмертные, кнутом сами подстегните (коней)!
Не поднимающие пыли, рожденные силой Маруты,
Со сверкающими копьями, сотрясли даже твердыни.

Гром прогремел. Слово ответило. Заклинание пропето. Отклик раздастся через тысячи лет.