Поэмы и стихотворения

1593

ВЕНЕРА И АДОНИСЪ Перевод П. А. Каншина (1893) [3]

Villa miretur vulgus; mihi flavus Apollo Pocula Castalia plena ministretaqua.

Ovid., I. Am. XV, 3SJ.

I.

Лишь только солнце съ пурпуровымъ ликомъ сказало послднее прости плачущему утру, румяный Адонисъ снарядился на охоту. Онъ любилъ охотиться, но издвался надъ любовью. Грустная Венера поспшила за нимъ и, какъ дерзкій ухаживатель, стала прельщать его.

II.

"Втрое красивйшій меня, такъ начала она, лучшій цвтъ полей, прелестный выше всякихъ сравненій, затмвающій всхъ нимфъ, боле обольстительный, чмъ человкъ, боле блый и румяный, нежели голуби и розы! Природа, которая тебя создала, превзойдя самое себя, изрекла, что съ твоею жизнью наступитъ и конецъ міру.

III.

"Соизволь, о чудо, сойти съ коня и привяжи его гордую голову къ сдельной лук; если ты удостоишь этой милости, то въ награду за то ты узнаешь тысячу сладостныхъ тайнъ. Приди, сядь сюда, гд никогда не шипятъ зми; когда сядешь ты, я смягчу тебя поцлуями.

IV.

"Не смыкай устъ съ противнымъ мн пресыщеніемъ; пусть они испытываютъ голодъ вопреки изобилію, то красня, то блдня, въ свжемъ разнообразіи. Десять поцлуевъ краткихъ, какъ одинъ, и продолжительныхъ, какъ двадцать! И лтній день покажется мимолетнымъ часомъ, если будетъ потраченъ на такую поглощающую время забаву".

V.

Она видитъ въ его потной рук свидтельство его мужественныхъ занятій; вся трепеща отъ страсти, она зоветъ ее бальзамомъ, земнымъ высшимъ средствомъ, пригоднымъ для исцленія богинь. Она такъ возбуждена, что желаніе придаетъ ей силу снять его съ коня.

VI.

На одну ея руку накинутъ поводъ рьянаго коня, подъ другою нжный юноша, который краснетъ и сердится въ смутной досад и совершенно нерасположенный къ зат; она красна и раскалена, какъ пылающій уголь; онъ красенъ отъ стыда, но холоденъ желаньемъ.

VII.

Она быстро прикрпляетъ кованый поводъ къ сухому суку (о, какъ любовь проворна!); конь уставленъ, она старается теперь привязать и всадника: она толкаетъ его назадъ какъ желала-бы сама бить толкнутой, и заставляетъ его уступить сил, если не вожделнію.

VIII.

Лишь только онъ упалъ, она лежитъ уже возл него; оба опираются на бедра и на локти; она любовно поглаживаетъ его щеку, онъ хмурится и начинаетъ браниться, но она скоро смыкаетъ ему уста и произносить прерывистымъ, сладострастнымъ говоромъ: "Если ты будешь сердиться, уста твоя не разверзнутся никогда".

IX.

Онъ сгораетъ отъ цломудреннаго стыда, она старается погасить слезами двственный жаръ его ланитъ, потомъ, своимъ легкимъ дыханіемъ и вя своими золотистыми волосами, осушиваетъ ихъ снова. Онъ говоритъ, что она нескромна, осуждаетъ ея неприличіе; дальнйшую рчь она душитъ своимъ поцлуемъ.

X.

Какъ отощавшая орлица, ожесточенная голодомъ, рветъ клювомъ перья, кости и мясо, потрясая крыльями и торопливо пожирая все, пока не набьетъ себ зобъ или не ускользнетъ ея добыча, такъ лобзаетъ она ему лобъ, щеки, подбородокъ; покончитъ — и начинаетъ снова.

XI.

Вынужденный уступать, хотя и не покоряясь, онъ лежатъ изнемогая и дыша ей въ лицо, она вдыхала этотъ паръ, какъ добычу, называла его небесною влагой, вяніемъ благодатнымъ, и желала, чтобы ея щеки были цвтущимъ садомъ, который орошался-бы такимъ живительнымъ дождемъ.

XII.

Подобно птиц, лежащей запутанною въ стяхъ, лежалъ Адонисъ въ ея объятіяхъ; стыдливость и пугливое сопротивленіе сообщали ему волненіе, причемъ становились еще красиве его гнвные глаза. Дождь, падающій въ полную уже рку, заставляетъ ее насильно выступать изъ береговъ.

XIII.

Она все умоляетъ, и умоляетъ прекрасно, напвая свою рчь въ прекрасное ушко; онъ все остается угрюмымъ, все хмурится и взволнованъ, то вспыхивая румянцемъ отъ стыда, то блдня мертвенно отъ гнва. Когда онъ румянъ, онъ нравится ей еще боле; поблднетъ — и она любуется. имъ еще съ большимъ восторгомъ.

XIV.

Какимъ бы онъ ни казался, она не можетъ его не любить. И она клянется своей прелестной безсмертной рукою, что не поднимется никогда съ его прекрасной груди, пока онъ не помирятся съ сражающимися противъ него ея слезами: он лились такъ долго, что увлажили совсмъ ея щеки, но одинъ его поцлуй выкупитъ весь этотъ неоплатный долгъ.

XV.

При этомъ общаніи, онъ поднимаетъ свой подбородокъ, подобно ныряющему пловцу, который выглядываетъ изъ волны и, потомъ, увидя, что на него смотрятъ, погружается быстро опять; такъ и онъ предлагаетъ дать ей то, чего она жаждетъ, но когда ея губы уже готовятся получить свою дань, онъ зажмуривается и отворачиваетъ свои уста.

XVI.

Ни одинъ странникъ въ лтній зной не жаждалъ такъ напиться, какъ она жаждала этого блага. Она видитъ свою отраду, но не можетъ ее получить; погруженная въ воду, она должна горть пламенемъ. "О, сжалься"; восклицаетъ она, "жестокосердый юноша! Я прошу только поцлуя; зачмъ ты такъ несговорчивъ?

XVII.