Поджигательница звезд

– Все не так!

– На работе?

– В жизни! В жизни все не так! Ты иногда вспоминаешь, сколько нам лет?

– Я знаю, сколько нам лет. И что?

– А то, что все! Финита! Все уже было! – заорала Ирка. – Ты это понимаешь?

– Понимаю. И что я должна теперь делать, по-твоему? Биться в истерике?

– Ты, Дашка, как корова, честное слово. От тебя же все отскакивает… все тебе по барабану! Ты своей жизнью довольна?

– Довольна!

– Не ври! Довольна она! Тебя же так ударило, когда Денька разбился, что до сих пор…

– Ты лучше ешь, – перебила ее Даша. – И помолчи, все равно ничего путного не скажешь. Что было, то прошло, ничего не исправишь. Думаешь, лучше вот так валяться днем в ночной рубашке… несвежей, между прочим, и глушить портвейн? С грязной головой? Фу!

– Лучше! Я кричу от боли! Я каюсь! Я валяюсь в ночной рубашке, а ты… – Она запнулась, смерила Дашу взглядом. – …а ты вообще в чужом полотенце!

Даша рассмеялась, похлопала себя по круглым голым коленкам и спросила:

– В чем ты каешься?

– Ни в чем! Вообще. Ты понимаешь…

– А кто у тебя был? – невпопад с любопытством спросила Даша.

– Один… знакомый. Александр Шибаев. – Она взглянула на подругу, ожидая ответной реакции, но лицо той осталось безмятежным. – Еще позавчера…

– И что?

– И ничего! В том-то и дело, что ничего! Даже вина не допил. Представляешь, здоровый молодой мужик не стал пить и не попытался… хотя бы попытался! А ведь мужики на меня кидались! Еще недавно! Не захотел… – Ирка всхлипнула, лицо уродливо скривилось.

– Подумаешь! – махнула Даша рукой. – Меня тоже не хотят.

– Тебя и не хотели! – брякнула Ирка. – Тебе же только и свету в окне, что Денька! А не факт, что получилось бы, он гуленый был…

– Получилось бы, – твердо сказала Даша. – У тебя не получилось бы, а у меня получилось. У тебя ни с кем не получается. А то что он с тобой… перепихнулся, так это дело такое, сама понимаешь.

– Ты знала? – Ирка с изумлением уставилась на подругу. – Ты…

– Конечно, знала. Я же не слепая. Да он мне и сам сказал.

– Ну… ты… а я, дура, винюсь! Переживаю! – Ирка от возмущения стала заикаться. – Ты что, раньше сказать не могла?

– К слову не пришлось, вот и не сказала. Винится она! Не надо с чужими парнями путаться, тогда и виниться не придется. – Даша задумалась, вздохнула и добавила: – Да я не в обиде… чего уж там. Так что особенно не переживай и не винись. Еще кофе?

– Ты, Дашка… бесчувственная! Если бы мой парень… Да я бы его порвала! Глаза бы выцарапала!

Даша рассмеялась, тяжело поднялась с затрещавшего дивана и пошла на кухню ставить кофейник. А Ирка осталась сидеть с открытым ртом, чувствуя себя последней дурой. Ну, Дашка! Ну, клуша! Ну, корова! Знала! И ни разу ни словечка, ни намека, ни взгляда косого! Утерла нос, а она считала ее простячкой и недалекой дурой. А оказалось, это она, Ирина, простофиля и дура. Денька ей на фиг был не нужен, но хотелось показать класс – смотри, мол, это я, Ирина, вся из себя, а не толстая вечно хихикающая Дашка! Понимай разницу! Он и понял – пошел и рассказал. И тут облом…

Ирина вдруг расхохоталась – как ни странно, ей стало легче. Как говорили когда-то предки – жизнь-копейка, судьба-индейка! А в конце жирная точка. И уже все равно, что было, чего не было. Все равно!

Она содрала с себя ночную рубашку и, как была, голышом, помчалась в душ, заорав по дороге:

– Дашка! Сделай еще пожрать! И кофе побольше!

Через полчаса она, благоуханная, умащенная и подмалеванная, выплыла из ванной комнаты, победно взглянула на Дашу.

– Хороша! – одобрила та. – Садись. И расскажи, кто у тебя был.

– Частный сыщик Александр Шибаев!

– Кто? Частный сыщик? Ты что, убила кого-нибудь?

Ирина не нашлась, что сказать – уставилась на нее, приоткрыв рот.

– Я пошутила! А чего?

– Он Ляльку Савенко ищет.

– Зачем ему Лялька?

– Родственники-миллионеры опомнились.

– Правда? И что ты ему сказала?

– Слушай, отстань! Что я могла ему сказать?

– Ну, что она уехала в Америку. Это он вино не допил?

– Ну. Представляешь?

Даша фыркнула. Потянулась и сказала:

– Хватит дурью маяться! Пошли кофе пить.

– Слушай, а ты кого-нибудь из наших видишь? – спросила Ирка, когда они уже сидели на кухне.

– Никого! Только Кухара в телевизоре.

– Ага, все время мордой торгует. Нигде не пропадет. И ведь выберут же! Пенсионеры решают все. Он им манки и постного масла, они ему голоса. Говорят, он весь город уже продал под застройки.

– Говорят. Он и тогда был… – Даша замялась. – Подлый!

– Знаешь, а он ведь за мной ухлестывал!

– Во-во! Ходил в женихах и ухлестывал. – Даша, похоже, не удивилась.

– Да Ляльке, по-моему, по фигу было, она сама не терялась! Королева красоты.

– Он не только за тобой, – сказала вдруг Даша.

– Неужели и за тобой? – Ирка открыла рот. Вот уж день памяти!

– Не за мной, а за Леночкой Коваль.

– За кем?! – изумилась Ирка. – За этой… Господи! А ты-то откуда знаешь? Свечку держала?

– Я видела их в лесу, Леночка плакала, он ее утешал.

– И что?

– И ничего. Я ушла.

– Ну, и дура, я бы подслушала!

– Зачем? И так все ясно. Мне она всегда нравилась. Скромная славная девочка.

– Да уж, славная! Знала же, что Пашка Лялькин жених! Чего лезть? А ты тоже хороша! Ни словечка!