Поджигательница звезд

– Ничего я не боюсь! – почти выкрикнула она.

– Что-нибудь случилось?

– Ничего не случилось! Я просто считаю, что с самого начала это была глупая затея. Мне что, больше всех надо?

– Тебе уже не интересно?

– Я устала, Саша. Я перестала спать, я все время жду чего-то. Я боюсь телефонных звонков! Она мне уже снится!

– Чего же ты боишься? Или… кого? Не снов же.

– Приходил Якубов – я убиралась в доме, – с ним еще двое, он кричал, слюной брызгал, и собака! Жуткая! Что я порочу память, что-то о бумагах генерала у нас на чердаке… Он говорил со мной как с преступницей…

– Какие бумаги?

– Я не поняла! Он так орал, покраснел весь, про какие-то бумаги и что он этого так не оставит! А я стою столбом, не могу понять, о чем он, а собака вдруг стала лаять! Рвется с поводка, хрипит! Сашенька, я уже ничего не хочу!

– Откуда он знает? Ты эти бумаги видела?

– Ничего я не видела! И на чердаке ни разу не была! Саша, я больше не хочу! Я вообще собираюсь продать эту проклятую дачу! У меня есть покупатель…

– Я с ним поговорю. – Он не обратил никакого внимания на ее слова о покупателе, понимая, что она солгала.

– Сашенька! – Она вдруг бросила к нему, обняла, прижалась и стала покрывать поцелуями его лицо и шею; поцелуи сыпались дождем. Шибаев даже дышать перестал. – Сашенька, не нужно! Пожалуйста! Бог с ней!

Он снял руки Кристины со своей шеи, отодвинул ее от себя и поднялся.

– Я, наверное, уеду! – выпалила Кристина, глаза ее, полные слез, сияли. – Насовсем! Игорь хочет, чтобы я приехала.

Шибаев застыл. Вот и все. А как же тот, на белом «Мерседесе»? Что-то здесь не то… Он чувствовал, что Кристина чего-то недоговаривает. Он сумел бы «расколоть» ее, заставил бы ее рассказать ему все, затормошил бы, заласкал, вытащил бы из нее это… недоговоренное. Раньше, но не сейчас. Сейчас в нем клокотала обида, а обида плохой советчик. Кристина стала неприятна ему. Она стала чужой. Между ними стояли двое: друг Кристины на шикарной тачке и ее мифический муж Игорь, ни с того ни с сего появившийся на горизонте после четырех лет отсутствия и молчания, и кто из этих двоих настоящий, Шибаев мог только догадываться.

«Нужно было тогда подойти к ней и незнакомцу на «Мерседесе», – думал он, сожалея запоздало. Поздороваться, посмотреть на их лица. Он не имел ничего против беглого мужа, не считал его соперником, но существование того… Он сжал кулаки, вспомнив, как тот схватил Кристину и она вскрикнула, как они потом обнялись и стояли так, не подозревая, что за ними наблюдают. Он и сам не ожидал, что это его сильно заденет. Весь липкий вздор насчет, ах, старой дружбы, ностальгии, детской любви, которая прошла, но остались прекрасные воспоминания, вдруг отступил, и осталась одна жесткая черно-белая конструкция: самка и двое самцов. А была ли тут любовь или лишь отголоски любви прошлой, не суть важно. Он вдруг вспомнил фильм про выживших, который смотрел Алик, и подумал, что у него все складывается так же, как у тех. Треугольник. Вечный треугольник. Осмеянный, выстраданный, убийственный. Хотя в данном случае – четырехугольник, пришло ему в голову.

Он даже забыл о Якубове, который путался под ногами и лез куда не надо, считая, что это он, Шибаев, лезет куда не надо. «Дачное» дело перестало интересовать его. Вся жизнь сосредоточилась на Кристине и ее мужчинах. Он вдруг понял, что потерял ее не тогда, много лет назад, а только сейчас. И непонятно, когда ударило больнее…

«Ну и черт с тобой, – думал он ожесточенно, – не хочешь – не надо!»

Он ушел, не прощаясь. Хлопнул дверью. Кристина выбежала следом, звала его, даже заплакала, кажется, но он не обернулся.

Глупо, конечно. Но это только со стороны так кажется…

* * *

Алик открыл ему, скороговоркой произнес:

– Саша, тут такое дело, понимаешь… Иди сюда! – И побежал на кухню. Шибаев шел следом. – Вот! – Алик указал на кота, который лежал на своей подстилке – старом шибаевском свитере.

Александр подошел. Ему показалось, что Шпана мертв. Оскаленная окровавленная пасть, черный запекшийся сгусток на месте глаза, вытянутые лапы. Он сглотнул внезапно подступивший комок и перевел взгляд на Алика.

– Понимаешь, Саша, его принесла соседка из пятнадцатой, Света, кажется, говорит, муж застал вашего котика на столе и побил. Она так плакала, говорит, я виновата, я сама привела котика к нам покормить, а муж его не любит, а как увидел на столе, совсем озверел. Закрыл дверь, чтоб он не выскочил и… Ты знаешь, она так плакала! – Алик сам чуть не плакал.

Шибаев присел на корточки. Шпана был жив – он заметил, как быстро и мелко кот дышит.

– Она носила его к ветеринару, тут у нас поликлиника через дорогу, но тот сказал, что уже ничего не поможет…

Шибаев потрогал кота за рваное ухо, взял в руку вялую лапу. Шпана не шелохнулся.