Подземный рейд

Фраза «молодой человек» окончательно сбила с толку Олега. Ему показалось, что еще немного, и он услышит, как скрипят шестеренки в его черепной коробке. На него накатила оторопь от неожиданной встречи и более чем изысканной манеры выражать мысли вслух. Лифтеру бросилась в глаза неестественная мимика собеседника. Точнее, практически полное ее отсутствие. Коллега по службе, произнося слова, двигал губами, но при этом ни одна мышца на лице не шевелилась. Казалось, губы жили отдельно, по ошибке приделанные к голове статуи из мрамора. Такая же неестественная бледность была под стать облику.

– Ты, часом, ничего не путаешь? – Олег лихорадочно соображал, что делать дальше. За свою жизнь он успел навидаться трупов, но с ожившим мертвецом, или кто он там есть на самом деле, общаться приходилось впервые.

– Я и на том свете узнаю Шаржукова. – Плевок скривил губы в некоем подобии ухмылки. – Где мой меч? – его голос скрежетнул, как плохо смазанный механизм. – Отдай! Может, и пощажу. Умрешь легко.

Олег с сомнением оглядел пустую столешницу. Ни пустых рюмок, ни бокалов. Где же он так набрался по самые брови?

– Закусывать надо, когда культурно отдыхаешь. Уже успел зенки залить? Ни с кем меня не спутал?

– Я тебя хорошо запомнил, Шаржуков. – Он перегнулся через стол. – У меня было много времени на обдумывание. Ты не представляешь, сколько раз я тебя казнил в своих мечтах. Я все помню… ничего не забыл.

«Вот свезло, так свезло, – подумал Олег. – Похоже, он свихнулся, а я попал под его бред».

– Какой-то ты обидчивый, – передернул плечами Шаржуков. Если бы его хотя бы по разу казнили все, кому он дал по морде, то от него бы и маленького кусочка давно не осталось.

Олег продолжал рассматривать сослуживца: глубоко запавшие глаза и брови, неестественно близко съехавшие к переносице. Раньше у Плевка таких аномалий с лицом не наблюдалось. Недоставало еще какого-то штриха. Приглядевшись, лифтер с удивлением отметил: у скандалиста напрочь отсутствуют ресницы. Будто их и не было вовсе. Эта нестыковка почему-то особенно неприятно поразила Шаржукова. Час от часу не легче. Маленькие кусочки мозаики упрямо не хотели складываться в целую картинку.

– Жмурикам не место среди живых. Тебе вообще-то положено раствориться в вечности, – изрек он.

Лжекаэсэсовец ничуть не смутился и не подумал оскорбиться. Еще один аргумент в пользу догадок Олега. Самые худшие предположения начинали сбываться, воплотившись в облике бывшего недруга, ставшего слишком учтивым и изъясняющимся чересчур правильно построенными фразами.

– А насчет вечности… смерть так смерть. Ты сам так решил, – впервые за весь разговор сорвался на «ты» тот, кто так нагло присвоил себе лицо и комбинезон с личной нашивкой Плевка. – Не смей меня равнять с мертвецами. Ты такой же, как капитан Шаржуков. Никакого воображения. Чуть что выходит за рамки привычного, сразу записывают в мертвяки, в лучшем случае неупокоенные, а я…

– Сейчас я буду тебе интеллигентно объяснять, кто ты есть, – прервал его на полуфразе лифтер.

В неярком электрическом свете Олегу показалось, что кожа на лице собеседника имеет какой-то бледно-серый оттенок. От этого лишь усилилось впечатление, что у каэсэсовца на лице маска. Неожиданно возникло жгучее желание подцепить ногтями или чем-нибудь острым кожу и начать сдирать ее… Кусочек за кусочком. Под ней должна обнажиться истинная личина.

Шаржуков усилием воли подавил свой порыв, продолжая вглядываться в лицо говорившего. Но оно оставалось эмоционально безликим, бедным деталями: без намека на мимические мышцы, которые двигают кожу, образуя на лице складки и морщинки, и, залегая вокруг отверстий рта, разреза глаз, ноздрей, своими сокращениями изменяют их очертания и форму. На этой маске, словно высеченной из камня, двигались лишь губы и зрачки, пристально уставившиеся на Олега.

В зале притушили свет. Шаржуков встретился глазами с бывшим коллегой. То, что он бывший, уже не вызывало сомнений. Последние колебания рассеялись, как легкий утренний туман под лучами солнца. Глаза сослуживца поменяли цвет. Радужная оболочка стремительно потемнела, став иссиня-черной. Зрачок стал вертикальным, губы вновь искривились в подобие улыбки:

– Запомни, Шаржуков, я твоя смерть и буду ждать тебя на всех дорогах, куда бы ты ни пошел.

Сейчас никого нельзя удивить ни цветом глаз, ни размером зрачков, особенно в Хэллоуин. Контактные линзы можно выбрать в магазине на любой вкус. Все зависело только от полета фантазии и остроты зрения. Хочешь, бери кроваво-красные, словно у вампира, такие можно приобрести в комплекте с накладными клыками, и продавались они со скидкой. Накануне Дня мертвых эти линзы расходились, как горячие пирожки на ярмарке. Хочешь – с острым вертикальным зрачком человека-ящерицы. Тем, кто не любил возиться с солнцезащитными очками, предлагались черные линзы со светофильтрами.