Подземный рейд

Особым видом наград в КСС были почетные нарукавные щиты. Они представляли из себя металлопластиковые знаки в форме щита, носившиеся на правом предплечье. Щитами награждались каэсэсовцы, принимавшие участие в операциях, сопряженных с повышенным риском для жизни.

По слухам, эскизы щитов разработал лично начальник Службы Николай Трофимович Колесник. Верхняя поверхность нарукавного наградного знака украшалась гербом города: Георгием Победоносцем, насаживающим на копье извивающегося исполинского змея. Под гербом красовался полуобнаженный мужчина с гипертрофированно раздутыми мышцами и мощным торсом, символизирующий каэсэсовца. На воине был защитный шлем с прибором ночного видения. В одной руке он сжимал меч, в другой – погнутый, искореженный щит, которым защитник прикрывал растрепанную женщину, прижимающую к груди младенца, от пикирующего на них кожекрыла размером с птеродактиля-переростка. Пропорции были искажены для придания большей экспрессии. По краю щита проходила выступающая кромка из тисненых лавровых листьев. Наградной щит крепился на рукав с помощью четырех плоских отгибающихся штырьков и полимерной пластины с отверстиями.

Вопрос старшего инспектора: «Где ваши наградные щиты?» остался без ответа. Правые рукава комбинезонов нашей парочки были девственно чисты, если не считать промасленного пятна на предплечье Алексея. После вручения наград на торжественном построении друзья, как и положено, обмыли нарукавные щиты в «Хоттабыче» в кругу коллег. Возвращаясь домой, лифтеры поняли, что надо добавить. Они заскочили в ближайшую кафешку и продолжили честно заслуженный праздник. Расплатиться по счету не хватило денег. Официант милостиво согласился взять в залог наградные щиты, с тем условием, что они завтра донесут оставшуюся сумму. И не прогадал.

Ни на следующий, ни на какой другой день каэсэсовцы так и не смогли вспомнить, в каком гадюшнике они заложили свои награды. Вчерашний день был покрыт непроглядным туманом, перемежаемым яркими отрывочными вспышками воспоминаний, впрочем, не дающими никакой помощи в поисках…

– Так уж и «тупоголовые», – огрызнулся уже из коридора Бормотов. – Это ни в какие ворота не лезет.

– Я сейчас вам так влезу! А потом еще добавлю, – слух у Шишканова оказался отменным, а в злопамятности он мог потягаться с панцирохвостом. – И никто вам слезы не утрет!

Лифтеры поспешно захлопнули двери в конференц-зал, отгородившись этой деревянной перегородкой от бесновавшегося главного воспитателя.

– Влезу – вылезу, – обозлился Бормотов. – Ты не находишь, что у Шишка странные наклонности?

– Ему все можно, он же воспитатель, а мы трудновоспитуемые, – флегматично заметил Шаржуков. В отличие от бывшего студента, для него годы, проведенные в военном училище, не прошли бесследно. К концу второго курса любой начальник мог орать гардемарину в лицо, брызгая слюной, и тот бы бровью не повел. Привычка, выработанная постоянным общением с самодурами, со временем никуда не исчезла. – Это уже не воспитание, а откровенный джихад, – озлился Шаржуков.

– Откуда знаешь, что у него мусульманские корни? – ненатурально удивился Алексей.

– Нет у него никаких корней, он обыкновенный пустобрех, – отрезал Олег.

На лестнице они столкнулись с Тамарой из финансового отдела. Цокая каблучками, она поднималась им навстречу, прижимая к груди электронный планшет.

– Привет, Томочка! – первым поздоровался Алексей, спускавшийся впереди. – Как там наша ведомость на премиальные? Шеф подписал?

Олег не успел открыть рта, как младший бухгалтер накинулась на них, будто плоскоголов после линьки:

– Я вам устрою премию. Держи карман шире! Из трех лифтов всего один работает. Не втолкнешься. Ношусь, будто угорелая, по этажам.

– На таких каблуках далеко не убежишь, – невозмутимо заметил Шаржуков, разглядывая красные туфли-лодочки.

– Вы бы лучше за своей обувью следили, – не осталась в долгу финансовая язва. – Забыли, как ботинки чистить. Попробуйте, может быть, понравится!

Бормотов пожал плечами. Под землей все равно не видно, есть пыль на ботинках или нет. Рано или поздно обувь испачкается. Настоящему каэсэсовцу чистота категорически противопоказана. Спускаться под залитые асфальтом улицы в начищенных ботинка? Чушь!

На всякий случай Алексей потер носки ботинок сзади о штанины. Сначала один, потом второй.

– Бр-р-р, – финансистка зацокала дальше наверх. – Представляю, как ты чистишь зубы!

– Фантазерка! – выкрикнул вслед Бормотов и уже тише добавил: – Ты не представляешь, что могут вытворять девушки с богатым воображением. О-о-о!

– Я все слышу, мечтатель! – донесся голос сверху. – Сегодня оформлю вашу ведомость и подпишу у шефа. Подходите завтра после обеда в кассу за деньгами.

Друзья уже спустились на первый этаж и направлялись к выходу из здания, когда неожиданно заложило уши и резко заломило затылок. Следом, не давая опомниться, на лифтеров навалилось головокружение и дикий ужас. Каэсэсовцы, не сговариваясь, рванули на улицу. В дверях образовалась толчея. Все, кто был в вестибюле, старались быстрее вырваться наружу.