Подземный рейд

Из зала продолжало доноситься раздражающее «бу-бу-бу». Лифтеры переглянулись. Ошибиться было невозможно. На приведение к присяге молодого пополнения каэсэсовцев всегда должен присутствовать кто-то из руководства Службы. Нормальные люди всеми правдами и неправдами старались отвертеться от участия в торжественном мероприятии, давно превратившемся для ветеранов в занудную рутину. В таких делах был незаменим один человек – заместитель начальника КСС по воспитательной работе с личным составом старший инспектор Шишканов. Он расцветал на таких торжествах, чувствуя свою значимость и незаменимость. Всегда приятно сознавать, что ты нужен, особенно когда ничего не умеешь делать, а только громко и складно талдычить одно и то же, взгромоздившись на трибуну. Шишканов не пропускал ни одного приведения к присяге. Когда еще можно поучить уму-разуму молодежь, которая быстро заматереет, и тогда уже появится шанс нарваться на грубость.

Не сговариваясь, лифтеры подошли к дверям. Если среди молодежи есть пополнение, то сегодня они будут по старому обычаю проставляться в отделах, куда их распределят кадровики. В воздухе на глазах стал материализовываться призрак дармовых посиделок в «Хоттабыче». Приятели были атеистами, но любую халяву считали даром богов, от которого не смели отказываться.

Друзья заглянули в щелочку между створок. Прямо напротив входа красовался в полстены официальный герб Коммунальной Службы Спасения, вышитый золотом щит со скрещенными стрелами на фиолетовом полотнище штандарта. По старой традиции на стенах зала Славы висели портреты в полный рост всех начальников, начиная с основателя и первого патрона Службы. Картины были заключены в рамы с резным орнаментом в виде дубовых листьев. Традиция неукоснительно соблюдалась. Пока висели всего три холста, но места на стене предусмотрительно оставили на несколько десятилетий вперед. В стеклянных витринах разложены трофеи и чучела мутантов, которых каэсэсовцы прикончили во время несения дежурств, зачастую с немалым риском для жизни. Под всеми экспонатами прикреплены металлические пластинки с выгравированной информацией о том, где и как были добыты трофеи. Каждый прозрачный пенал-гробик повествовал о суровых буднях коммунальщиков.

Ничего лишнего в интерьере зала не было. Все подчеркнуто по-спартански аскетично и функционально. Слева и справа от сцены на стенах висели пластины из темно-серого мрамора с выбитыми на них фамилиями каэсэсовцев, погибших во время выполнения задания. Людям всегда нужны герои, на которых они будут равняться.

Когда первый раз попадаешь в зал Славы, то окунаешься в атмосферу гордости за Коммунальную Службу Спасения.

Главный воспитатель ораторствовал с трибуны, где неподвижными изваяниями застыли две шеренги новоиспеченных каэсэсовцев, внимающих каждому его слову.

С затуманившимся взглядом Шишканов вещал:

– Мощь Коммунальной Службы Спасения и безопасность горожан являются личным вкладом каждого каэсэсовца и свидетельством нашей общей готовности взаимодействовать ради решения тех специфических задач, которые на нас возложены. Значимость вашего будущего вклада в поддержание спокойствия сограждан всеми знаниями и навыками, которые вы приобрели в период пребывания в учебном центре, и ваша воля достичь поставленных перед собой целей неоценимы. Мы должны сознательно и не щадя своих сил решать стоящие перед нами задачи и соблюдать установленный порядок, помноженный…

Что еще хотел знаток человеческих душ умножить или сложить, осталось за кадром.

– Фальшивит, – покривился Олег. Он обладал тонким музыкальным слухом, над развитием которого в босоногом детстве славно потрудилась его бабушка.

– Я бы даже сказал, немного пришептывает, – поддержал друга Бормотов. У него слух напрочь отсутствовал. Но несостоявшийся лингвист интуитивно чувствовал малейшее искажение произношения, незаметное для других людей. – И не обрыдло Шишку клекотать каждый раз одно и то же, – Леша жарко зашептал другу в затылок.

Он неосторожно надавил на створку двери, не рассчитав сил. Дверь распахнулась настежь, оглушительно хлопнув о стену, и друзья ввалились в зал. Атмосфера торжественной обстановки мгновенно смазалась и исчезла.

Воспитатель, ответственный за высокий моральный дух, запнулся и сбился с мысли. Он обвел тяжелым взглядом зал.

– Дорогие коллеги! Друзья… – спохватившись, Шишканов глянул в сторону друзей, замерших в дверном проеме. – А вас, мои тупоголовые подчиненные, я попрошу закрыть дверь с той стороны.

– Вместо оскорблений лучше бы поощрили как-нибудь или чем-нибудь, – оскорбился Бормотов, пятясь в коридор. – У нас, между прочим, лучшие показатели в отделе за прошлый месяц.

– Как-нибудь, чем-нибудь, – передразнил лифтера главный воспитатель, сорвавшись с официального тона. – А смысл? По итогам года вас обоих… – он обличающе ткнул в их сторону коротким указательным пальцем с обгрызенным ногтем, чтобы ни у кого из присутствующих не возникло сомнений, о ком он говорит, – наградили нарукавными щитами, как особо отличившихся. И где они, я вас спрашиваю?