Подземный огонь

Я поставила поднос с кружкой на кровать и очень вежливо осведомилась:

— Как только можно пить такую гадость?

— Много ты понимаешь… — долетело до меня в кратких промежутках между торопливыми глотками и несносным бульканием.

Столь жуткий способ борьбы с головной болью, как ни странно, оказался действенным. Ибо, опустошив сосуд, король заинтересованно оглядел оловянного уродца, хмыкнул и уже нормальным голосом поинтересовался:

— Издеваешься?

— Да, — честно призналась я. — Высказываю дерзостное неуважение к монархии. Готова претерпеть любое наказание, только не велите казнить, Ваше величество. Я этого не переживу.

— Любое, говоришь? — задумчивым и не предвещавшим ничего хорошего тоном протянул король. — Сейчас проверим…

Вот так? Следовательно, дела государства и трона вполне могут подождать? И наплевать на все прозвища, которыми меня награждают. Мне просто завидуют…

Наверное, самое тяжелое занятие в мире — быть королем. Ведь едва любому правителю захочется немного порадоваться жизни, как, точно по какому-то нерушимому закону, обязательно стрясется некое событие, требующее немедленного внимания монарха.

— Кого принес Нергал?! — мне показалось, что я сейчас оглохну от яростного громоподобного рева, последовавшего в ответ на тихий, но настойчивый стук. Еще хорошо, что в королевскую опочивальню никто не вламывается запросто. Хоть стучат…

Дверь слегка приоткрылась, и в щели появилась физиономия Юсдаля-младшего. Увы и ах! Праздник для маленькой Эви не состоится. Если королевский летописец заявляется с самого утра, значит, во дворце случилось что-то серьезное.

Король глубоко и ошибочно убежден, что младший из рода баронов Юсдалей — самое бесполезное существо во дворце, содержащееся лишь в качестве уступки придворным условностям: раз нужен хранитель библиотеки, значит, так тому и быть. Я же точно знаю, что молодой Юсдаль прекрасно осведомлен о всех дворцовых делишках и ему известно гораздо больше, чем кажется окружающим. Уроженцы Гандерланда по большей части относятся к числу людей, именуемых «себе на уме», и Хальк не является исключением. Я отлично понимаю, почему он не столь давно отказался забыть свою возню с пыльными свитками и рукописями и не принял выгодное и лестное предложение короля перейти в Черные Драконы — личную королевскую гвардию. Гвардия — это, конечно, прекрасно, однако возможность всегда быть в курсе дворцовых интрижек намного притягательнее. Король же счел, что Хальк повредился разумом на почве болезненного пристрастия к книгам и оставил библиотекаря в покое.

А драться Хальк умеет отнюдь не плохо (также как и делать все, за что он берется) — в искусстве боя на холодном оружии я, как и положено всякой аквилонской дворянке, немного разбираюсь. Но для большинства придворных молодой барон — не более чем жизнерадостный молодой человек из хорошей семьи, в последнее время пользующийся благосклонностью короля.

Кстати, я уверена, что кличка «Ночная королева» приклеилась ко мне именно с его легкой руки…

— К вам можно? — состроив невинную мину, вопросил Хальк, хотя точно видел, что сейчас нас лучше оставить наедине. — Надеюсь, я не помешал? Доброе утро, госпожа Эвисанда…

— Помешал! — грозно сказал король. — Не видишь — люди заняты.

— Важными государственными делами, — благочинным голоском добавила я, натянув на себя покрывало. А что еще оставалось делать? Только поддерживать сложившуюся легенду о легкомысленной, ехидной и беспечной госпоже Эвисанде.

— Ваше величество, — не смутившись, начал Хальк и, раскрыв дверь пошире, шагнул в комнату. — Тут события…

События? Под этим словом может крыться все, что угодно. Начиная от войны с Немедией и заканчивая ведром краски, пролитым на трон. И кому только пришло в голову затеять этот ремонт?

— Говори, только быстро, — приказал король, несколько виновато покосившись на меня. Я пожала плечами — мол, не сегодня, так в другой раз.

Хальк смиренно опустил глаза, а потом и вовсе отвел взгляд в сторону. Разумеется, лицезреть правителя страны в подобном виде не слишком позволительно. Я немного не рассчитала, полностью завладев всем куском шелковой ткани, выполнявшим роль покрывала. На королевскую долю ничего не осталось. Обойдется.

— Мой король, там привезли зверя, — покраснев, пробормотал Хальк. — Барон Омса из Лингена в Гандерланде…

— Какого зверя? — не понял король, а я насторожила уши. — В Гандерланде, кроме волков, кабанов и оленей, ничего нет. Твой барон что, притащил вепря к моему столу?

— Гораздо хуже, Ваше величество, — помотал головой Хальк. — Они поймали зверюгу на границах с Ямурлаком. Я не знаю, что это за животное. Барон твердит, что покажет его только королю… Слуги Омсы сплетничали, будто зверье начало разбегаться из Ямурлака, а возле поместья Уорвик видели голубого лысого медведя…

— Ямурлак? — при этом коротком слове короля подбросило с постели, словно пружиной. Ничего себе началось утречко!..