Подземный лабиринт

— Подобрав фонарь, я немного успокоился и решил, что должен искать выход. Я прошел по каменному коридору несколько десятков метров, когда впереди увидел… нечто страшное. На длинном деревянном столе лежал полуистлевший труп человека. Его глазницы провалились. Время действовало разрушительно. Однако страшным был не сам труп. Когда луч моего фонаря упал на монашескую одежду, она засветилась странным, фосфоресцирующим бледным огнём. А труп как будто увеличился в полтора раза. Создавалось впечатление, что он вот-вот встанет.

Фонарь в моей руке предательски задрожал. Я собрался бежать обратно. Но куда я мог бежать? Каменная плита закрыла путь к отступлению. Несколько минут я стоял неподвижно, с ужасом наблюдая за страшным превращением. Однако в конце концов любопытство оказалось сильнее страна.

Преодолевая ужас, я подошел поближе. Чем сильнее падал на труп луч фонаря, тем больше светилось его одеяние. Я удивился. По всей видимости, монах пролежал здесь очень и очень долго. Его тело истлело, обнажив почерневшие кости. Но одежда была цела. Никаких признаков разложения или порчи не было.

Склонившись над трупом, я увидел, что в руках, вернее, в костях фаланг монах сжимает какую-то книгу в черном переплете. Постояв рядом со своим страшным соседом, я немного привык к нему. Страх мой стал ослабевать. Я решил посмотреть, что это за книга. Для этого я должен был взять ее.

Преодолев омерзение от вида полуразвалившегося трупа, взявшись за книгу двумя руками, я потянул её на себя. И в то же мгновение едва не лишился рассудка. Монах, вернее, то, что от него осталось, стал подниматься, как будто не хотел отдавать эту книгу. Закрыв глаза, я с силой дернул её на себя. Монах упал обратно на стол. Но его пальцы, похожие на когти хищной птицы, остались на книге. Я отошёл немного в сторону и, присев возле стены, стал листать эту старинную книгу, написанную по-латыни аккуратным, ровным почерком.

Эта была книга монаха, в которой он описывал свои опыты. Нечто среднее между химией и алхимией. Например, в некоторых составах применялась кровь человека. Я понял, почему плащ монаха не тлеет и производит ужасающий эффект, когда на него попадает хоть немного света, неважно какого, хоть и лунного. Плащ был обработан особым составом. Теперь ты можешь видеть его на мне, — неожиданно повернувшись к Рите, сказал художник. — В конце книги я нашёл подробнейший план подземелья со всеми ходами, выходами, ловушками, приспособлениями.

После этого я успокоился. Я понял, что выйду отсюда. Под столом, на котором лежал труп, я увидел два серебряных сундука. Н одном из них были золотые монеты, а в другом старинные книги, в том числе летопись монастыря. Выбравшись из подземелья, я спокойно изучил все книги и понял… Тот, которым лежал на столе я страшном одеянии, — это чёрный монах.

— Значит, то, что говориться в легенде, правда? — приподнявшись на стуле, спросила Рита.

— Очень многое. Неизвестно только, откуда он пришел? То есть, как попал в монастырь? В специальной книге, которую вел настоятель, описаны истории жизни всех послушников. Кто, где родился, как пришёл в монахи и всё такое. Позже, когда кто-нибудь из монахов умирал, это записывалось на специальной черной ленте и прикреплялись к черепу.

— Это мы видели… — Рита хотела сказать «с Игорем», но голос её в этот момент дрогнул и оборвался.

— Да, это вы могли видеть в подземном кладбище. Там много черепов умерших монахов. Так вот. О чёрном монахе в книге настоятеля нет никаких сведений. Вернее, они были. Но в этом месте книга испорчена каким-то химикатом, как будто специально. Я думаю, это сделал он, — с последними словами художник напрягся и стал серьёзным.

— «Дьявольские науки», о которых говорится в летописи, — это алхимия?

— Ты хорошо осведомлена. Недаром твой папа историк. Да, чёрный монах занимался этой, как пишут в учебниках, лженаукой. Но он продвинулся гораздо дальше, сказать, что он значительно опередил свое время. А некоторые химические составы и технологии их изготовления вообще неведомы современной науке. Они описаны вот здесь. — Сомов показал на толстую книгу в чёрном кожаном переплате, лежавшую на столе. — Это труд всей его жизни. Книгу я вырвал из рук мертвеца.

Рита брезгливо поёжилась. Тем временем Сомов продолжал:

— Я до сих пор изучаю её. Некоторые тайные знаки, которыми он пользовался, я не могу пока расшифровать, но работаю над ними в этой лаборатории.

— А правда, что чёрный монах напустил на монастырь болезни, неурожаи? А когда уцелевшие монахи ушли, люди из окрестных селений, которые хоть раз видели его, умирали?

Сомов усмехнулся и прошёлся взад-вперёд. Чёрный монашеский плащ при движении светился сильнее, и художник казался почти на метр. К этому привыкнуть были невозможно, и Рита с трудом преодолевала страх.